Военная историческая реконструкция как культурная практика

Также необходимо отметить, что наиболее заметными становятся исторические реконструкции, которые выполняются в практике и масштабов профессиональных клубов тогда, как множество из представителей субкультуры рассматривает игровую субкультуру только в качестве собственной досуговой практики без стремления к воссозданию исторически точных модификаций. В целом же процесс игры в данных субкультурах базируется на стремлении к эмоциональному удовлетворению от процесса взаимодействия.
2.2 Проблема самоидентификации в военно-исторической реконструкции

Одной из составляющих практик игровой культуры также является и самоидентификация индивидов, которые в ней учувствуют, с историческими личностями, роли которых исполняются в процессе реконструкции. Этом процесс определяется наиболее важным в рамках самореализации самих игроков в связи с тем, что для многих именно данная составляющая является основополагающим привлекательным моментом.
В рамках данной работы были рассмотрены практики включения в процесс игровой субкультуры военно-исторических реконструкций некоторых ее участников и, в частности, в рамках полуформализованного интервью. В интервью приняли участие три представителя игровой субкультуры, с каждым из которых осуществлялась индивидуальная беседа с целью выявления действующих особенностей и практик взаимодействия в военно-исторической реконструкции, как игровом процессе.
В частности, в рамках беседы с одним из представителей субкультуры были выявлены модели принятия им на себя роли короля Артура (в игровой военно-исторической реконструкции, имитирующей процесс сражения войск короля Артура с воинами Мрдреда). Практика игровой деятельности включала в себя вне только воссоздание доспехов и обмундирования, освоения техники ближнего боя на мечах, но так же и оценки особенностей личности персонажа, который должен был вести себя соответствующим образом.
В частности, респондент отмечал: «Король Артур по своей сути личность легендарная и я мог руководствоваться только легендами для того, чтобы узнать, что он из себя представлял. И в принципе историй на эту тему оказалось достаточно много, однако же все они по большей части были фантастическими. Например, рыцари круглого стола и сам Артур постоянно сталкиваются с силами зла, в различных их проявлениях, и практически всегда выходят победителями. Редким исключением являются сюжеты, когда доблестные рыцари склоняются перед обычными человеческими слабостями. Но легендарные рыцари – люди, и ничто человеческое им не чуждо. Именно из – слабостей рыцари нарушают данные обеты. Чаше всего эти слабости сочетаются с весьма распространенными религиозными грехами – прелюбодеянием и сребролюбием. Проще говоря, даже благородным рыцарям были не чужды любовь к женщинам и страсть к материальному благосостоянию. В итоге я пришел к решению, что проще делать так, как я бы сделал, будь я тем самым Артуром».
В итоге респондент приходит к тому, что в практике реального игрового процесса проще проявить некие собственные установки, чем четко следовать определенному идеалу, о котором имеешь представление только номинально. И благодаря этому процессу игровая деятельность в рамках реконструкции каждый раз становится основанной на разных порывах и устремлениях самих игроков.
При всем этом, респондентом так же было отмечено. Что соблюдение правил относительно ряда канонов – это непреложный аспект. В частности, рыцарь должен был обладать своеобразным набором качеств и придерживаться определенных форм поведения, в зависимости от ситуации, что и составляло «кодекс чести рыцаря». В своих основных моментах он включал многие факторы.
Во – первых, звание рыцаря необходимо было заслужить. Для этого существовало несколько распространенных способов: добиться признания короля, совершить ряд заметных подвигов и, наконец, дослужиться. Рыцари круглого стола, в основной своей массе, выбирали подвиг, как наиболее быстрый и заметный способ. Рыцарем мог стать человек благородный (то есть по праву рождения принадлежавший к знати) и простолюдин доказавший это право в бою.
Второй добродетелью рыцаря, и, одновременно его отличительной особенностью был внешний вид, по которому неизменно определялось его благородство. Термин «благородный» в V веке являлся синонимом понятиям «роскошный» и «богатый». Рыцарь неизменно должен был являть обладателям боевого коня, доспехов и прочего обмундирования. Естественно, что простолюдину все эти атрибуты были не по карману, позволить себе принять рыцарское звание могли люди изначально материально обеспеченные.
В – третьих, как уже было указано ранее, рыцарь должен был обладать превосходными физическими данными. Это требование носило в первую очередь практический характер – обмундирование рыцаря, весом более шестидесяти килограмм бог выдержать только физически подготовленный человек, а тем более сражаться в нем. Так же, чтобы заслужить уважение, и собственно звание рыцаря, претендент должен был доказать свое физическое превосходство, например выступить в одиночку против превосходящих сил противника.
В четвертых, рыцарь должен был регулярно проявлять щедрость. Прослыть скупым означало потерять звание рыцаря. К примеру, сам король Артур постоянно раздает различного рода награды своим отличившимся рыцарям. Рыцари круглого стола, в свою очередь так же стараются не отставать от своего монарха, одаривая друг друга всевозможными материальными благами. Но щедрость выражалась не только в преподношении друг другу даров. Наиболее важным в этом понятии являлась традиция рыцарей бескорыстно творить добро, защищая нуждающихся от различного рода происков сил зла: освобождать томящихся в заключении девиц, побеждать различного рода злобных чудовищ и рыцарей, наносивших ущерб мирным жителям и совершать по мере возможности как можно больше благодеяний абсолютно безвозмездно.
В пятых, рыцарь был обязан проявлять мужество и быть преданным своему сеньору. Проявление трусости и малодушия были абсолютно несовместимы со званием рыцаря. Нередко рыцари были вынуждены идти прямиком на смерть, причем целиком и полностью это осознавая, лишь бы не прослыть трусом.
Касательно преданности своему сеньору, рыцари не всегда в точности соблюдали данные обеты, особенно когда дело касалось жены или дочери сюзерена. Жены и дочери, невесты сеньора являлись запретными для рыцаря, и он должен был охранять их честь не щадя собственной жизни. В шестых, рыцарь был обязан постоянно заботиться о поддержании своей славы и регулярно совершать подвиги. Положения рыцаря в иерархической лестнице зависело от количества побежденных противников. Причем в процессе поединков рыцарь был обязан соблюдать определенные правила боя, иначе победа не будет считаться достойной звания. Одним из важнейших условий было равенство сил противника и открытый бой. Наиболее низким поступком считалось нападение со спины.
Все эти практики предполагалось четко и свято соблюдать в процессе военно-исторической реконструкции. «Проблема игры заключается в том, что она определяется достаточно длительным процессом. Само сражение – это только определенный этап тогда, как помимо него так же присутствует еще и множество составляющих, в рамках которых мы воссоздаем эпоху. Просто выйти и помахать мечами – это не игра, а обычный средневековый спорт» - отмечает респондент.
В результате военно-историческая реконструкция не ограничивается одним только сражением и чаще всего включает в себя еще множество составляющих моделей, в рамках которых себя может проявить каждый из игроков и принять определенные роли. Важным условием является наделение роль каждого и каждый ставит перед собой задачу максимально близко к реальности выполнить поставленные в процессе игры задачи, проявить активность и креативность, но при этом не нарушать основные правила. Базовым же правилом является запрет на применение знаний и умений, эпохе не свойственных. Так же и запрещаются проявления моделей поведения, эпохе не характерных.
В рамках данной работы также было проведено исследование. Исследование осуществлялось при помощи анкетирования с использованием авторской анкеты (приложение 2) в период апрель – май 2016 года. В исследовании принимали участие 100 человек в возрасте от 22-38 лет из которых 50 юноши и 50 девушки. Анкетирование проводилось при помощи сетевого пространства (через тематические сообщества), выбор респондентов осуществлялся среди участников игровых субкультур (участников военно-исторических реконструкций) исходя из их желания участвовать в исследовании.
В результате исследования были получены следующие данные.
В качестве причины своего участия в военно-исторической реконструкции 72% женщин отметили, что оказались в данной субкультуре за компанию. В противовес этому только 28% мужчин выбрали данный вариант. Для мужчин приоритетом оказался интерес к подобного рода деятельности – 68%. Только 4% отметили, что к подобному досугу они пришли с целью самореализации своего актерского таланта.

Рис. 1. Причина участия в военно-исторической реконструкции

Склонность и интерес военно - исторические реконструкции вызвали у 16% женщин и 12% хотели проявить свой актерский талант.
В целом же разница интересов сказывается на том, что больше женщин приходят в игровую субкультуру, связанную с военно-историческими реконструкциями, как компания и только тогда проявляют интерес к подобной активности тогда, как для мужчин вызывает интерес сама практика действия, связанная с событиями военных действий разных эпох. Для женщин также более актуальна самореализация в принятии на себя чужой роли, проявление своего актерского мастерства, желание отразить себя в качестве другой личности.
Далее было выявлено, каким образом участники военно-исторических реконструкций выбирают для себя роли.

Рис. 2. Принцип выбора роли в военно-исторической реконструкции

В результате анализа полученных данных было выявлено, что только 4% женщин и 16% мужчин довольствуются теми ролями, которые им предложили. Предлагают подходящие роли сами 56% женщин и 48% мужчин. Выбирают наиболее подходящую среди предложенных 36% и 4% респонденток отметили, что им все равно и они могут исполнить любую роль. Среди мужчин выбирают среди предложенных подходящую роль 30% и 6% отметили, что исполнят любую роль.
В целом же, мужчины более уверены в своих актерских способностях и возможности своей идентификации с героем, чем женщины, которые больше склонны выбирать подходящих героев и еще чаще предлагать тех, в чьей роли они бы желали побыть.
Далее было выявлено мнение респондентов относительно причин создания исторических военных реконструкций в современной практике.

Рис. 3. Причины создания военно-исторической реконструкции

Среди приоритетных причин создания военно-исторических реконструкций были выделены следующие: 100% респондентов посчитали, что таковой причиной является необходимость организации досуга. Выбор субкультуры, как элемента проведения досуга, представляется одной из весомым причин вступления в неформальную группу. Также все респонденты отметили, что это вместе с тем и способ самовыражения, а также поиск общения по интересам. 52% юношей и 12% девушек отметили, что это желание слепого следования за другими.
Далее было выявлено формирование позитивного эмоционального состояния, как составляющая участия в подобных играх.
Считают, что игровой процесс влияет на них позитивно 76% женщин и 84% мужчин, неуверенность в оценке результата отметили 6% женщин и 8% мужчин, 18% женщин и 8% мужчин отметили позитивное влияние только некоторых из игр.

Рис. 4. Позитивное влияние военно-исторических игр на эмоции игроков

Далее было выявлено, считают ли респонденты, что в рамках игры нужно исполнять только те роли, которые наиболее подходят и соотносятся с реальным характером человека.

Рис. 5. Оценка принципиальности сочетания роли и характера актера

В результате было выявлено, что согласны с этой установкой 38% женщин и 12% мужчин. Не согласны 48% женщин и 56% мужчин. Считают непринципиальным сочетание характеров 14% женщин и 32% мужчин.
В целом же, как мужчины, так и женщины не считают необходимым условием соотношение характера человека в реальной жизни с характеристиками персонажей, что указывает на их склонность к тому, чтобы в рамках игрового процесса перевоплощаться и принимать на себя иные, не свойственные им характеристики и модели поведения, стремиться к своей идентификации с персонажами в рамках игры.
Далее было выявлено, считают ли респонденты обязательным условием успешности перевоплощения в рамках игры предварительную подготовку, знание особенностей исторической эпохи и пр. В результате же было выявлено, что для большинства этот вопрос не принципиален.

Рис. 6. Оценка необходимости подготовки к реконструкции

Как возможно отметить, утвердительно на вопрос ответили только 16% мужчин и 24% женщин. Отрицательно 44% мужчин и 28% женщин. 40% мужчин и 48% женщин считают, что знание не помешает, однако и незнание не станет критичным.
Относительно данной особенности восприятия возможно вернуться к ранее озвученной позиции о том, что в целом только небольшая часть представителей субкультуры в целом является костяком ее знаний и подходит с полной серьезностью к вопросу достоверности реконструкции. Остальные же воспринимают процесс, как игру, не нацелены на то, чтобы углубляться в изучение эпохи, ориентированы на то, что более-менее достоверно воссоздать того персонажа, которого играют, в остальном же полагаясь на специалистов, которые и разрабатывают схемы и модули игрового процесса. Для них главное участие и досуг, ощущение себя частью субкультуры.
Подобные же доминанты проявились и в результате анализа результатов следующего вопроса, который более подробно представлял картину отношения к составляющим успешности исполнения возложенной роли в рамках игры.

Рис. 7. Условия успешности исполнения роли в рамках реконструкции

В результате же ведущим компонентом оказались не знания, а самоощущения. Фактически же респонденты отметили, что не столь важен факт того, как в реальности выглядела и вела себя личность, которую они играют, важно то, как ее себе представляют они сами. Этот фактор указывает на значимость для респондентов самоидентификации себя с историческим персонажем. Он оказался доминирующим у 76% мужчин и 94% женщин. 16% и 24% женщин также отметили важным полное и подробное изучение эпохи, 28% мужчин и 34% женщин полное и подробное изучение характеристики героя, 56% мужчин и 64% женщин определили важным компонентом успеха следование указаниям тех, кто в курсе подробностей (лидер).
Далее было выявлено, что по мнению респондентов понимается под включением в субкультуру военно-исторической реконструкции.

Рис. 8. Составляющие включения в военно-историческую реконструкцию

В результате полное подчинение ее правилам в качестве ведущей составляющей отметили 26% мужчин и 34% женщин, 56% мужчин и 60% женщин выбрали отказ от собственной индивидуальности в пользу индивидуальности героя, 18% мужчин и 65 женщин отметили практики самовыражения.
В итоге же, в качестве доминирующего компонента успеха была выбрана полная самоидентификация с героем, отказ от собственного «Я» в пользу «Я» героя, которого предстоит сыграть в рамках реконструкции и полная переориентированность на его поведения, чувства, в определенной степени даже стремление к практике мышления сродни личности эпохи реконструкции.
Далее было выявлены причины интереса к военно-историческим реконструкциям со стороны тех, кто находится вне субкультуры (по мнению представителей субкультуры).

Рис. 9. Причины интереса социума к военно-историческим реконструкциям

В результате же доминирующим стало мнение, что проявляющие интерес к реконструкциям зрители просто желают посмотреть что-то новое, необычное, организовать нестандартный досуг – 84% мужчин и 86% женщин. Мнение, что таким образом зрители проявляют склонность к игре присутствует только у 10% мужчин и 12% женщин.
Так же было выявлено, что считают для себя актуальными принятие ролей, которые не сочетаются с характером и в определенной степени не интересны только 12% мужчин и 38% женщин. Категорично отрицательно настроены 56% мужчин и 48% женщин. Считают возможным в определенных случаях 32% мужчин и 14% женщин.

Рис. 10. Возможность принятия в рамках игры противоречивых и не интересных ролей

В целом же, проблема самоидентификации в рамках военно-исторической реконструкции связана с тем, что сами участники подходят к вопросу исходя из собственных интересов и ведущим компонентом для них становится выбор, который будет стимулировать их удовлетворенность от участия в данной игровой практике. Серьезно к процессе подходят только отдельные представители субкультуры, которые являются лидерами в рамках организации, теоретиками, практиками, специалистами в различных вопросах организации игры и в том числе обладают необходимой базой знаний об эпохе и специфики организации жизни и военных действий в ней. Для подавляющего же большинства игроков – это возможность провести досуг, расслабиться, осуществить процесс общения в группе по интересам и также выразить себя в роли новой личности, которая либо близка им по духу, либо противоположна. При этом, именно процесс погружения в новую личность представляет наибольший интерес и игроки стремятся к тому, чтобы максимально себя с ней идентифицировать, на время игры и в рамках субкультуры стать другим человеком, с иной системой ценностей, моделью поведения, практикой деятельности.
2.3 Военно-историческая реконструкция как игровая субкультура


В предыдущей главе были рассмотрены практики игрового процесса, которые позволяют в результате соотносить практику игровой деятельности с составляющими субкультур и отметить, что в основе военно-исторической реконструкции лежит игровое поведение, как основополагающая модель тогда, как сама реконструкция становится специфичной субкультурой со всеми характерными для нее составляющими.
К примеру, при реконструкции рыцарского сражения моделируется субкультура, которая свойственна конкретной эпохе и воссоздается на уровне реконструкции события, в котором учувствуют игроки. Ее характерными отличительными качествами становится фактические воссоздание средневекового мира, свойственного эпохе и запрет на включение в нее элементов и практик мира современного.
В итоге на игровом поле присутствуют только лица, костюмы которых соответствуют эпохе, так же как и используются тактики и практики взаимоотношений, которые для данной эпохи доминантны.
В частности, в качестве оружия присутствуют луки и стрелы. Лук и стрелы в Европе были известны достаточно давно, и даже были весьма востребованы во время ведения военных действий. Так же в позднюю рыцарскую эпоху повсеместно начинают применять арбалеты, которые имели значительное преимущество перед луками где тетива натягивалась исключительно за счет мускульной силы человека. Арбалеты имели значительное преимущество перед традиционными луками противника, так как обладали более высокой точностью дальнобойностью. При всем этом, в определенной степени вооружение может как соответствовать реальному, так и мыть муляжом, только повторять конкретные образы вооружения.
Наиболее же важной задачей и компонентом воссоздания игровой практики, как субкультуры в рамках игрового пространства, становится принятие определенных определенные стандартов и трактовки культурных практик, которые являются частью архетипов, стереотипов общественных отношений в рамках представлений об эпохе и их воссоздание.
При всем этом, сами игроки ориентированы в большей степени на самореализацию и ставят перед собой задачи выполнения поставленных перед ними задач и целей, которые позволят достичь самоудовлетворения и устранить имеющиеся процессы, связанные с взаимоотношениями в реальном мире.












Заключение
Таким образом, культурная практика является понятием, которое объясняет каким образом человек становится субъектом конкретной системы социальных взаимоотношений, принимает конкретные доминанты и стандарты поведения в своей жизни. Понятие так же объясняет, каким образом и при помощи каких культурных механизмов человек выбирает то или иное действие и какую роль играет в его жизни данный выбор.
В итоге культурная практика – это ситуативное, самостоятельное или инициируемое решение индивида о приобретении и повторении опыта общения, взаимодействия, принятия конкретных ценностных доминант в рамках социальной группы. При этом, в рамках отдельных групп индивид принимает на себя конкретные образы и играет роли, соответствующие принятым образам.
Игра является не только часть социальной действительности, она определяется как основополагающая культурных практик и процесс устремленности к принятию культурных практик может стать стимулирующим фактором к формированию новых социальных групп, основанных на общих интересах к конкретным играм и игровому поведению. Примером подобных процессов становится формирование игровых субкультур.
Отличительной особенностью игровых субкультур является то, что в реальной жизни и вне игры они могут никак не проявлять свою принадлежность к субкультуре. Субкультура становится таковой фактически только в процесс реализации схемы игры и фактически каждый раз формируется ее новая модель, что в целом и является отличительной чертой игры и игрового поведения согласно рассмотренным ранее социологическим концепциям.
В целом же, для игровой субкультуры характерны в большей степени характеристики игры и игрового поведения, которые становятся характеризующими субкультуры факторами. В отличие же от других субкультур у игровых субкультур они могут изменяться, трансформироваться, становится иными в рамках каждой новой игры, сохраняя только базовые характеристики самой практики.
Наиболее заметными становятся исторические реконструкции, которые выполняются в практике и масштабов профессиональных клубов тогда, как множество из представителей субкультуры рассматривает игровую субкультуру только в качестве собственной досуговой практики без стремления к воссозданию исторически точных модификаций. В целом же процесс игры в данных субкультурах базируется на стремлении к эмоциональному удовлетворению от процесса взаимодействия.
Проблема самоидентификации в рамках военно-исторической реконструкции связана с тем, что сами участники подходят к вопросу исходя из собственных интересов и ведущим компонентом для них становится выбор, который будет стимулировать их удовлетворенность от участия в данной игровой практике. Серьезно к процессе подходят только отдельные представители субкультуры, которые являются лидерами в рамках организации, теоретиками, практиками, специалистами в различных вопросах организации игры и в том числе обладают необходимой базой знаний об эпохе и специфики организации жизни и военных действий в ней. Для подавляющего же большинства игроков – это возможность провести досуг, расслабиться, осуществить процесс общения в группе по интересам и также выразить себя в роли новой личности, которая либо близка им по духу, либо противоположна. При этом, именно процесс погружения в новую личность представляет наибольший интерес и игроки стремятся к тому, чтобы максимально себя с ней идентифицировать, на время игры и в рамках субкультуры стать другим человеком, с иной системой ценностей, моделью поведения, практикой деятельности.

Список источников и литературы

Апинян, Т. А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. - СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003. – 311 с.
Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. - М.: МЕДИУМ, 1995. – 317 с.
Блэклок, Д., Джекс, Э. Технологии командной игры. – М.: ИД Гребенникова, 2008. – 232 с.
Берестнев Г.И. Самосознание личности в аспекте языка//Вопросы языкознания. -2001. - №1. – С. 34-41.
Брушлинский А.В. Психология субъекта и его деятельности // Современная психология. — М.: Academia, 2009. – 507 с.
Бурдье, П. Начала. Choses dites / пер. с фр. Н. А. Шматко. - М. : Socio-Logos, 1994. – 218 с.
Бурдье, П. Практический смысл / пер. с фр. А. Т. Бикбова, К. Д. Вознесенской, С. Н. Зенкина, Н. А. Шматко; общ. ред. и послесл. Н. А. Шматко. - СПб. : Алетейя, 2001. – 411 с.
Вебер, М. Основные социологические понятия / пер. с нем. М. И. Левиной // Вебер М. Избр. произведения. - М.: Прогресс, 1990. – 514 с.
Волков, В. В. О концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. – 1997 - № 6. - С. 9-23.
Волков, В. В., Хархордин, О. В. Теория практик // Серия «Прагматический поворот». Вып. 2. - СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2008. – 422 с.
Гарфинкель, Г. Исследования по этно-методологии. - СПб.: Питер, 2007. – 413 с.
Гидденс, Э. Девять тезисов о будущем социологии // THESIS. Теория и история экономических и социальных институтов и систе : альманах. - М.: Зима, 1993. Т. 1. Вып. 1. - С. 57-82.
Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. - М.: Академический проект, 2003. – 319 с.
Гофман И. Ритуал взаимодействия: очерки поведения лицом к лицу. - М.: Смысл, 2009. - 319 с.
Гофман И. Анализ фреймов: Эссе об организации повседневного опыта. - М.: ИС РАН, 2003. – 422 с.
Гуревич, А. Философия культуры. - М.: Наука, 1994. – 319 с.
Дейян А., Дрю Ж.-М. Ломая стереотипы. - Спб.: Питер, 2005. – 318 с.
Добреньков, В. И., Кравченко, А. И. Социология: в 3 т. - М.: Инфра-М, 2001. Т. 3: Социальные институты и процессы. – 422 с.
Заславская, Т. И. О субъектно-деятельностном аспекте трансформационного процесса // Кто и куда стремится вести Россию? Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса / под общ. ред. Т. И. Заславской. - М.: МВШСЭН, 2001. - С. 3-15.
Коробейников А.В. Историческая реконструкция по данным археологии. – Ижевск, 2005. – 180 с.
Левада Ю. Игровые структуры в системах социального действия // Системные исследования: методологические проблемы. - М.: Наука, 1984. – 311 с.
Мирясова О.А.Политическая социализация молодежи в процессе участия в протестных движениях // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2010. - N5 (99). - С. 211- 221.
Парсонс, Т. Структура социального действия // Парсонс Т. О структуре социального действия. - М.: Академический Проект, 2000. - С. 43-328.
Сорокин, П. Общедоступный учебник по социологии. - М.: Наука, 1994. – 411 с.
Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. – СПб.: Наука, 2005. – 411 с.
Хейзинга, Й. Homo Ludens / Человек играющий: ст. по истории культуры / пер. с нидерланд. и сост. Д. В. Сильвестрова. - 2-е изд., испр. - М.: Айрис-пресс, 2003. – 522 с.
Чибисова О. В. Молодежные субкультуры в меняющемся мире // Знание. Понимание. Умение. - 2012. - № 3. - С. 198–201.
Шюц, А. Смысловая структура повседневного мира: Очерки по феноменологической социологии. - М.: Ин-т Фонда «Общественное мнение», 2003. – 519 с.
Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. – Спб.: Питер, 2004. – 315 с.
Яковлева Е.Л. Игра – уникальный феномен культуры//Весник ОГУ – 2010 - № 7. – С. 150-155.
Приложения


Приложение 1

Военно-исторические реконструкции современности




























Приложение 2


Анкета «Проблемы идентификации игроков в военно-исторических реконструкциях»

Уважаемый респондент!
Вам предлагается заполнить анкету в рамках социологического исследования, которое проводится для изучения принципов самоидентификации участников в рамках военно-исторических реконструкций. Фамилию и имя указывать не нужно. Все Ваши ответы будут использованы только в обобщенном виде, конфиденциальность гарантируется.
Правила заполнения анкеты:
- внимательно прочитайте вопрос и предложенные ответы.
- выберите все ответы, которые соответствует Вашему мнению и отметьте их.
- Если в списке нет подходящего ответа, то в графе «другое» впишите свой вариант ответа.



Вопрос анкеты Отметьте галочкой 1. Вы стали участником военно-исторических реконструкций
а) за компанию с друзьями
б) всегда интересовала подобная деятельность
В) из-за возможности самореализации, как актера
Г) не могут точно определить по какой причине
Д) свой вариант 2. Каким образом вы выбираете себе роль в рамках очередной игры?
а) довольствуюсь тем, что предложили
б) предлагают сам (а) подходящую для себя роль
в) выбираю среди предложенных наиболее для себя подходящую с предварительной оценкой
г) мне в принципе все равно, я смогу исполнить любую
д) свой вариант 3. Каковы по вашему мнению причины создания субкультуры военно-исторических реконструкций?
а) способ организации досуга
б) способ самовыражения
В) поиск общения
Г) слепое следование за другими
Д) влияние времени
Е) не могу точно ответить 4. Считаете ли вы, что участие в военно-исторической реконструкции позитивно влияет на ваше эмоциональное состояние?
А) Да
Б) Нет
В) Не уверен
Г) Только некоторые из игр 5. Считаете ли вы, что в рамках игры нужно исполнять только те роли, которые наиболее подходят и соотносятся с реальным характером человека?
А) Да
Б) Нет
В) Это не принципиально 6. Считаете ли вы, что для успешного исполнения роли в реконструкции нужна тщательная предварительная подготовка и в том числе на уровне теории (знаний об эпохе и герое)?
А) Да, обязательно
Б) Нет, не принципиально
В) В принципе не помешает, но незнание не критично
7. Успешное исполнение роли обусловлено такими составляющими подготовки, как
А) полное и подробное изучение эпохи
Б) полное и подробное изучение характеристики героя
В) следование указаниям тех, кто в курсе подробностей
Г) ориентация на собственные самоощущения и представление о том, как бы мог происходить процесс
Д) свой вариант 8. Включение в субкультуру военно-исторической реконструкции предполагает
А) Полное подчинение ее правилам
Б) Отказ от собственной индивидуальности в пользу индивидуальности героя
В) Новые возможности самовыражения 9. Чем вызван интерес к военно-историческим реконструкциям со стороны тех, кто не является частью данной субкультуры?
А) нестандартности организации досуга
Б) интересу к истории
В) склонностью к участию в подобной игре 10. Считаете ли вы для себя актуальным принятие в рамках игры ролей, которые не соответствуют вашему характеру и интересам?
А) Да
Б) Нет
В) В определенных случаях возможно
Г) Затрудняюсь ответить
Д) свой вариант

Бурдье, П. Начала. Choses dites / пер. с фр. Н. А. Шматко. - М. : Socio-Logos, 1994.
Волков, В. В. О концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. – 1997 - № 6.
Гарфинкель, Г. Исследования по этно-методологии. - СПб.: Питер, 2007.
Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. - М.: Академический проект, 2003.
Апинян, Т. А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. - СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003.
Левада Ю. Игровые структуры в системах социального действия // Системные исследования: методологические проблемы. - М.: Наука, 1984.
Хейзинга, Й. Homo Ludens / Человек играющий: ст. по истории культуры / пер. с нидерланд. и сост. Д. В. Сильвестрова. - 2-е изд., испр. - М.: Айрис-пресс, 2003.
Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. – Спб.: Питер, 2004.
Яковлева Е.Л. Игра – уникальный феномен культуры//Весник ОГУ – 2010 - № 7.
Чибисова О. В. Молодежные субкультуры в меняющемся мире // Знание. Понимание. Умение. - 2012. - № 3.
Мирясова О.А.Политическая социализация молодежи в процессе участия в протестных движениях // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2010. - N5.
Белл Д. Эпоха разобщенности. — М.: Центр исследований постиндустриального общества, 2007; Бурдьё, П. Практический смысл. – СПб.: Алетейя, 2001; Гидденс, Э. Устроение общества. Очерки теории структурации. –М.: Академ. проект, 2005; Тоффлер А. Третья волна. Американская модель: с будущим в конфликте. - М.: Мысль, 1984; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995
Бурдье П. Начала. Choses dites / пер. с фр. Н. А. Шматко. - М.: Socio-Logos, 1994.
Бурдье П. Практический смысл / пер. с фр. А. Т. Бикбова, К. Д. Вознесенской, С. Н. Зенкина, Н. А. Шматко ; общ. ред. и послесл. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2001.
Бурдье П. Практический смысл / пер. с фр. А. Т. Бикбова, К. Д. Вознесенской, С. Н. Зенкина, Н. А. Шматко ; общ. ред. и послесл. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2001.
Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.: А.Т. Бикбов, Е.Д. Вознесенская, С.Н. Зенкин, Н.А. Шматко; Отв. ред. пер. и послесловие Н.А. Шматко. — СПб.: Алетейя, 2001. 
Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации/ перев. Добреньков, В. И., Кравченко, А. И. - М.: Академический проект. – 2003.
Гарфинкель Г. Исследования по этно-методологии. – Спб.: Питер, 2007.
Вебер М. Основные социологические понятия / пер. с нем. М. И. Левиной // Вебер М. Избр. произведения. - М.: Прогресс, 1990.
Парсонс Т. Структура социального действия // Парсонс Т. О структуре социального действия. - М.: Академический Проект, 2000.
Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации/ перев. Добреньков, В. И., Кравченко, А. И. - М.: Академический проект. – 2003.

Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. - М.: МЕДИУМ, 1995.
Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. - М.: МЕДИУМ, 1995.

Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации/ перев. Добреньков, В. И., Кравченко, А. И. - М.: Академический проект. – 2003.
Волков В. В. О концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. – 1997 - № 6.
Парсонс Т. О структуре социального действия [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/pars/index.php
Американская социологическая мысль: тексты/ под ред. В.И. Добренькова. – М.: издание Международного Университета Бизнеса и Управления, 1996.
Блумер Г. Общество как символическая интеракция [Электронный ресурс] – режим доступа: http://evrika.tsi.lv/index.php?f=284&file=show&name=texts

Гидденс, Э. Устроение общества. Очерки теории структурации. –М.: Академ. проект, 2005.
Карпухин О., Макаревич Э. Формирование масс: природа общественных связей и технологии «паблик рилейшнз»: Опыт историко-социологического исследования. - Калининград, 2001.
Там же С. 84.
Сорокин, П. А. Социальная и культурная динамика. – М.: Астрель, 2006.
Кравченко С.А. Становление сложного общества: к обоснованию гуманистической теории сложности.- М.: МГИМО- Университет, 2012.
Бурдьё, П. Практический смысл. – СПб. : Алетейя, 2001. .
Хейзинга Й. Homo Ludens. Человек играющий. – Спб.: Питер, 2007.
Хейзинга Й. Homo Ludens. Человек играющий. – Спб.: Питер, 2007.

Хейзинга Й. Homo Ludens. Человек играющий. – Спб.: Питер, 2007.
Финк, Е. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии / общ. ред. Ю.Н. Попова. - М.: Наука, 1998.

Финк, Е. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии / общ. ред. Ю.Н. Попова. - М.: Наука, 1998.
Яковлева Е.Л. Игра – уникальный феномен культуры//Весник ОГУ – 2010 - № 7.
Левада Ю. Игровые структуры в системах социального действия // Системные исследования: методологические проблемы. - М.: Наука, 1984.
Апинян, Т. А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. - СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003.
Апинян, Т. А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. - СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003.
Апинян, Т. А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. - СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003.
Яковлева Е.Л. Игра – уникальный феномен культуры//Весник ОГУ – 2010 - № 7.
Яковлева Е.Л. Игра – уникальный феномен культуры//Весник ОГУ – 2010 - № 7.
Субкультуры: неформальные движения молодежи [электронный ресурс] – режим доступа: http://www.subcult.ru/
Чибисова О. В. Молодежные субкультуры в меняющемся мире // Знание. Понимание. Умение. - 2012. - № 3.
Мирясова О.А.Политическая социализация молодежи в процессе участия в протестных движениях // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2010. - N5 (99).
Мирясова О.А.Политическая социализация молодежи в процессе участия в протестных движениях // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2010. - N5 (99).
Луков В.А. Молодежные субкультуры в современной России [электронный ресурс] – режим доступа: http://www.zpu-journal.ru/gum/new/articles/2007/Lukov_Val/4/
Коробейников А.В. Историческая реконструкция по данным археологии. – Ижевск, 2005.
Коробейников А.В. Историческая реконструкция по данным археологии. – Ижевск, 2005.
Коробейников А.В. Историческая реконструкция по данным археологии. – Ижевск, 2005.
Коробейников А.В. Историческая реконструкция по данным археологии. – Ижевск, 2005.
Коробейников А.В. Историческая реконструкция по данным археологии. – Ижевск, 2005.

Битва Наций [электронный ресурс] – режим доступа: http://battleofthenations.com.ua
Ростуризм намерен продвигать исторические реконструкции Наций [электронный ресурс] – режим доступа: http://tourism.pln24.ru/tourism/tnews/; http://www.imha.ru/1144539072
Ростуризм намерен продвигать исторические реконструкции Наций [электронный ресурс] – режим доступа: http://tourism.pln24.ru/tourism/tnews/; http://www.imha.ru/1144539072












2