Особенности и содержание учебно-воспитательного процесса в мусических школах античности

Что касается позднейшего времени (V–IV вв.), то от него мы не имеем вовсе каких-либо законодательных актов, имеющих отношение к школьному делу в Афинах (указ об употреблении ионического письма, между прочим, и в школьной практике датируется временем, последующим за Пелопоннесской войной).
Однако нам известно, что ареопаг – это высшее судилище и орган надзора по управлению государством, до V в. сохраняет в своих руках общее руководство школьным делом в Афинах, тогда как позже эта власть переходит к совету пятисот.
Фактически, конечно, не эти высшие государственные органы имели непосредственное отношение к школьному делу. Гораздо ближе к нему стояли специальные государственные, своего рода инспектора по народному образованию, так называемые софронисты, избираемые ежегодно в числе десяти и имевшие особенное значение в ранний период до V в.
Поскольку мусическая школа была частной организацией, вся педагогическая работа в ней протекала на основании личного договора руководителя школы с родителями.
Что, однако, представлял собой этот руководитель и другие учителя школы?
В данном случае необходимо обратить внимание на то, что афинские учителя произошли не из жреческой касты, но из сословия странствующих певцов, обычных гостей домов эллинской аристократии еще в Гомеровскую эпоху. Такое происхождение учительства имело вполне реальные последствия.
Подобно тому, как давние странствующие сказители считали свой судьбу неразрывно связанной с судьбой аристократии, на службе которой они состояли, так, вероятно, и общее настроение их ближайшего потомства, греческого учительства, было, во всяком случае, на стороне их работодателей – состоятельных групп населения. В смысле «идеологических установок» эти группы имели основание положиться на учителей их молодого поколения.
За такую преданность состоятельные родители расплачивались с учительством мелкой монетой.
Все источники, за очень немногими исключениями, говорят нам о незавидном положении учителя мусической школы. Родители тех самых детей, которые приходили учиться в мусическую школу, уже по одному тому, что для учителя его работа являлась источником существования, следовательно, – работой по найму – относились к нему с тем же пренебрежением, с которым они привыкли относиться к любому платному ремесленному труду. Конечно, никаких педагогических учебных заведений не существовало. Каких-либо особых образовательных данных на открытие школы (которая в этом отношении приравнивалась к мастерской) не требовалось вовсе, и только жизненные случайности, горе и злоключения приводили человека к дверям школы в качестве учителя, что и нашло свое прекрасное выражение в изречении одного ионического поэта, которое со временем превратилось в поговорку по отношению к людям, долгое время пребывающим в безвестном отсутствии: «Он или умер или обучает детей грамоте». Это выражение специально применялось по отношению к пропавшим без вести афинянам после взятия Сиракуз.
Такому положению афинского учителя соответствовали и нормы его оплаты.
Афинская школа не предполагала каникул, но в каждом месяце было большое количество праздничных дней. Если на тот или иной период времени перепадало значительное число праздников, расчетливые родители нередко предпочитали вообще не посылать детей в это время в школу – в целях экономии.
Таким образом, злой иронией над тяжелым положением афинского учителя звучит рассказ о Дионисии Младшем, Сиракузском тиране, который после своего низложения (344 г.) должен был за неимением других заработков заняться практической педагогикой в Коринфе.
За семь столетий, протекших от V в. до н. э. по II в. н. э. многое изменилось в общественной жизни Афин, но положение учителя начальной школы осталось прежним.
По этому поводу можно привести очень любопытное свидетельство Лукиана, греческого писателя II в., находящееся в его «Мениппе, или путешествии в подземное царство», диалоге, который во многих отношениях является отдаленным предшественником «Божественной комедии» Данте.
Менипп, побывавший в подземном царстве и живым вернувшийся оттуда, рассказывает Филониду о своих впечатлениях:
«Филонид. Скажи мне, Менипп, те из мертвых, которые имеют, здесь, на земле, роскошные и высокие гробницы, надгробия, статуи, надписи, неужели они не пользуются там внизу большим почетом, чем простые смертные?
Менипп. Ты шутишь, мой друг! если бы ты видел Мавзола,– я говорю о Мавзоле, карийце, прославленном своим погребальным памятником, я уверен, что тебе не удалось бы удержаться от смеха – так жалок он в своем заброшенном углу, затерянный в толпе покойников, и, мне кажется, вся радость у него от памятника в том, что он давит его всей своей тяжестью. Да, дорогой мой, после того как Эак отмерил каждому его участок – а дает он, в лучшем случае, не больше одного фута – приходится довольствоваться им и лежать на нем, съежившись до установленного размера». При таких условиях трудно было учителям рассчитывать на приобретение авторитета среди своих учеников.
Большинство этих учителей стремилось достигнуть «успехов» в школьных занятиях, пуская в ход «надежное» и «испытанное» средство – палку. Нравы общества (сущность которых прекрасно выразил Платон в «Законах», говоря, что «палка служила для порядка и увещания детей педагогом») были таковы, что при всем пренебрежении к учителю, ему не только не препятствовали производить подобные экзекуции, но, наоборот, рассматривали их как одну из его обязанностей.
Так, например, в «Облаках» Аристофана дана необыкновенно яркая картина «трудов и дней» типичной афинской мусической школы, картина, в которой тот же способ воздействия не только упоминается, но и рассматривается как весьма целесообразный:
Расскажу вам о том, что когда-то у нас воспитаньем звалось молодежи,
В те года, когда и, справедливости страж, процветал, когда скромность царила,
Вот вам первое: плача и визга детей было в городе вовсе не слышно.
Нет. Учтивой кучкой по улице шли ребятишки села к кифаристу
В самых легких одеждах, хотя бы мукой с неба падали снежные хлопья.
Приходили, садились, колен не скрестив, а почтенный наставник учил их
Стародедовским песням: «Паллада в бой воевода» или «Меди бряцанье»,
Запевая размеренно, строго и в лад, как отцы и как деды певали.
Если б баловать кто-нибудь вздумал, дурить, выводить переливы и свисты,
Как теперь это любят, Фринида (30) лады, безобразные трели, коленца,
Запищал бы под палкой шут. Поделом. Не бесчести святого искусства».
Приведенное описание мусической школы не единственное у Аристофана.

Вопросы внешнего устройства
К сожалению, как в описаниях Аристофана, так и в указаниях других авторов, нет достаточных данных, на основе которых можно было бы составить хотя бы приблизительное понятие о внешнем и внутреннем виде афинской школы.
Главным источником при разрешении этого вопроса остаются до настоящего времени изображения на вазах, которые, прежде всего, свидетельствуют о том, что занятия, как правило, протекали в закрытых помещениях.
Предположения Жирара, что школьные занятия могли протекать и на открытом воздухе, не подтверждаются вазовой живописью и, поскольку это так, нуждаются в дальнейших доказательствах.
Вазовые рисунки с их условным, часто почти символическим языком, в первую очередь кое-что могут нам сказать о меблировке школьных помещений и о находящихся в них школьных пособиях.
Рассматривая все ту же вазу Дуриса, мы видим отчетливые изображения на ней стульев со спинками, с выгнутыми ножками, предназначенных для учителей, а также изображения скромных табуреток с прямыми ножками – для учеников.
На стенах школы, изображенной Дурисом, развешаны лиры, лютни, свертки папируса, линейки и т. д.

Заключение

Следовательно, можно подвести следующие итоги.
Подводя итоги всем вышеприведенным данным, характеризующим мусическую школу, мы невольно ставим себе вопрос: приведенные данные рисуют довольно пространную программу афинской мусической школы, но все же, неужели для овладения этой программой нужно было затратить время от семи до шестнадцати, т. е. девять лет?
При ответе на этот вопрос следует, прежде всего, принять во внимание те ограниченные обстоятельства, на которые выше был дан ряд ссылок: низкую, а часто просто случайную квалификацию учителей, отсутствие учебных пособий на руках учеников, полное отсутствие домашних работ, примитивность методов преподавания, ведущих к длительным паузам в усвоении материала. (Платон, например, как указывалось выше, считает в «Законах» нормальным сроком изучения грамоты – три года). Одним из существенных обстоятельств в данном случае было то, что ученик одновременно с мусической школой посещал школу гимнастическую (начиная с двенадцати лет), а также и то, что основные занятия мусической школы заканчивались к 14 годам жизни ученика, и последние два года параллельных занятий в мусической и гимнастической школах строились так, что центр тяжести работы лежал на занятиях в последней, а не в первой школе.

Список использованных источников

Гуревич П. С. Древний мир. Основы культуроведения. — М., 1989. – 178-184 с.
Жураковский Г.Е. Очерки по истории античной педагогики. - М.: Учпедгиз, 1940 - 471 с.
Коджаспирова Г. М. Словарь по педагогике / Г. М. Коджаспирова, А. Ю. Коджаспиров – М.: ИКРЦ «МарТ», 2005. – 448 с.
Кравченко А.И. Культурология. - М.:Академический Проект, 2001. – 231-251 с.
Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот. Ливий. М., 1983. – 118 с.
Кулаков А. Религии мира. - М.; 1997 г. – 158-161 с.
Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. – М., 1990. – 221-222 с.
Опритов Н. А. Значимость исторических и культурологических факторов для изучения истории образования / Н. А. Опритов // Культурно-развивающий и воспитательный потенциал современного образования: Материалы научно-практической конференции преподавателей, аспирантов и студентов (1 декабря 2011 г.) / Сост. и отв. ред.: С. Н. Вачкова, Г. М. Коджаспирова. – М.: Эконом-информ, 2012. – с. 363 – 367.
Поляков Г. Б. История мировой экономики. – М.: АСТ-пресс, 1998. – 88-89 с.

Жураковский Г.Е. Очерки по истории античной педагогики. - М.: Учпедгиз, 1940 – с. 92.
Опритов Н. А. Значимость исторических и культурологических факторов для изучения истории образования / Н. А. Опритов // Культурно-развивающий и воспитательный потенциал современного образования: Материалы научно-практической конференции преподавателей, аспирантов и студентов (1 декабря 2011 г.) / Сост. и отв. ред.: С. Н. Вачкова, Г. М. Коджаспирова. – М.: Эконом-информ, 2012. – с. 363 – 367.
Поляков Г. Б. История мировой экономики. – М.: АСТ-пресс, 1998. – 88-89 с.
Кулаков А. Религии мира. - М.; 1997 г. – 158-161 с.
Постернак А. В. История Древней Греции и Древнего Рима / А. В. Постернак // Историки античности. Том IV. Современные исследования по истории Античности. – М.: Директмедиа Паблишинг, 2008. – 586 с.
Золоева Л. Мировая культура: Древняя Греция. Древний Рим / Л. Золоева, А. Порьяз – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. – 447 с.
Гуревич П. С. Древний мир. Основы культуроведения. — М., 1989. – 178-184 с.
Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот. Ливий. М., 1983. – 118 с.
Коджаспирова Г. М. Словарь по педагогике / Г. М. Коджаспирова, А. Ю. Коджаспиров – М.: ИКРЦ «МарТ», 2005. – 448 с.
Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. – М., 1990. – 221-222 с.
Кравченко А.И. Культурология. - М.:Академический Проект, 2001. – 231-251 с.














4


3