ЛСГ глаголов с общим значением

Отмеченный признак получает самостоятельное выражение в производных адъективах. Так, ряду имён прилагательных деривационное значение «выражающий определённое состояние или отношение» свойственно в качестве исходного, например: презирать → пре-зрительный 1. «Выражающий презрение» (п. улыбка), ненавидеть → ненавидящий «выражающий ненависть, исполненный ненавистью» (н. взгляд). Значение выражения эмоции является самым частотным в ряду вторичных.2.2.2 Двуденотативность эмотивовПредшествующий анализ позволил выделить в качестве самостоятельного фактора такую особенность организации эмотивных глаголов, как двуденотативность, в частности, пересекаемость с семантическими полями речи, звучания, поведения. Глаголы речевого воздействия в силу их прагматического потенциала относят к разряду глаголов интерпретации. Указание на речевой процесс, описание эмоционального состояния и иллокутивная программа в них рассматриваются в качестве основных компонентов лексического значения. О. П. Жданова считает, что связь эмотивов с глаголами поведения предопределена обобщённостью семантики группы и её негативной оценочностью. Пересекаемость с указанными лексическими множествами обусловливает активность, сознательность и целенаправленность процессов, обозначаемых производящими эмотивами, и задаёт комплекс производных слов и их значений. Именно двуденотативным глаго-лам свойственно максимальное количество производных единиц. Ср.: хвалить → хвала, хвалебный, хвалёный, ругать → ругание, ругань, руготня, ругня, ругатель, ругательный.2.2.3 Семантическая производность/непроизводность эмоциональных значений и типы их мотивацииАнализ исследуемых лексем с этих позиций дал основания выделить четыре группы, представляющих последовательность перехода эмотивов от центра к периферии: 1) глаголы с исконно первичной эмоциональной семантикой (скучать, радоваться, опасаться); 2) вторичные метафорические предикаты эмоций с погасшей образностью (унизить, волновать, оживить, пресытиться) и с живой образностью (опьянеть 2, трястись 2, прилипать 2); 3) ассоциативные глаголы (остолбенеть, собачиться, сатанеть); 4) эмотивы с «парадоксальной внутренней формой» (втрескаться «сильно влюбиться», тащиться «получать удовольствие от кого-, чего-л.»). Ядро исследуемых глаголов представляют первые две группы. Их состав наиболее многочислен. Эмоциональные значения ядерных единиц являются деривационно значимы-ми в дальнейшем словообразовательном процессе. Например, огорчить → огорчение, огорчитель, огорчительный, огорчённый (прил.), огорчиться, огорчаться; надоедать → надоедание; надоеда, надоедала; надоедный, надоедливый и т. д. Метафорическая производность мотиватора не исключает образование производных имён. Эмотивные семы входят в логико-предметную часть эмотивов. Но именные дериваты регулярны только на уровне адъективной зоны: опьянеть → опьянелый (взгляд); разгорячить → разгорячённый (вид). Глаголы третьей и четвертой группы количественно ограниченны и имеют ярко выраженную эмоционально-стилистическую окраску. Представляя соответственно периферию и дальнюю периферию исследуемой ЛСГ, такие лексические единицы не имеют деривационного продолжения. Таким образом,определены следующие факторы деривационной активности эмотивных глаголов, предопределённые их лексико-семантической спецификой: а) наличие в семантической структуре мотиватора семы ‘воздействие’. Совмещение в семантике таких эмотивов логического значения каузации с указанием на психическое состояние или отношение объекта (лица), возникающее под влиянием причины, названной в субъекте. Наличие признака активности действия стимулирует их деривационную активность; б) присутствие в семной структуре эмотивных глаголов семы ‘проявление эмоции’. Данный компонент стимулирует развитие как исходных, так и производных значений именных дериватов; в) двуденотативность эмотивных глаголов, которая проявляется в пересекаемости с семантическими полями, главным образом речи, звучания, поведения; г) семантическая непроизводность эмоционального значения. Метафорическая производность не исключает словообразовательной активности эмотивного глагола.2.3Сочетаемость глаголов становления эмоционального состояния с существительнымиКак было отмечено ранее, синтагматические связи реализуются в речи, связном тексте. Поэтому в рамках данного параграфа рассмотрим сочетаемость существительных и глаголов становления эмоционального состояния. Прежде всего, отметим, что эмоциональное состояние априори может быть присуще только человеку, поэтому все рассматриваемые существительные являются антропонимами. Проанализируем сочетаемость антропонимов и глаголов эмоционального действия, чтобы представить человека эмоционального в стереотипной языковой картине мира, “застывшей” в модально-временном аспекте. Это важно и для изучения эмоционального аспекта предложения, который относится к числу недостаточно исследованных, а глагол входит в четыре основные формы представления предиката эмоционального состояния. Физиологи выделяют десять основных эмоций, представляющих собою “ярко выраженные переживания организма в виде удовольствия или неудовольствия…: 1) радость; 2) интерес; 3) удивление; 4) горе; 5) отвращение; 6) гнев; 7) презрение; 8) страх; 9) вина; 10) стыд”. Все эти эмоции могут быть выражены соответствующими глаголами: (по) чувствовать, ощущать (радость), радоваться, любоваться, восхищаться, удивляться, злиться, грустить, ненавидеть, сердиться, переживать, беспокоиться, тревожиться, успокаиваться, бояться, любить, стыдиться, гордиться, удивляться и др., представляющими собою весьма многочисленную группу.Это закономерно, поскольку “сложнее эмоций, по-видимому, только речь”. Однако далеко не все единицы системы глаголов эмоционального действия используются носителями русского языка в качестве реакции на личные существительные. Отсутствуют предикативные сочетания, приписывающие человеку в качестве стереотипных целый ряд чувств. Это чувство удивления, отвращения, презрения, страха, вины, стыда, ненависти и подобные. Их отсутствие, конечно, не является случайным для стереотипного языкового мышления.Отсутствие при мгновенной реакции сочетаемости антропонимов и глаголов со значением удивления, возможно, обусловлено осмыслением человека в типичных для него условиях, а не в условиях существенного отклонения от них, которые могут вызывать это чувство.Языковая память не хранит прочно также сочетаемость антропонимов и глаголов, выражающих крайне отрицательные чувства, связанные с направленностью на другой объ ект (презирать, ненавидеть, испытывать отвращение и под.), и характеризующих человека как потенциально контактно агрессивного.Среди мгновенно возникающих глаголов, выражающих отрицательные эмоции, отсутствуют (что важно для понимания образа человека носителями русского языка) глаголы, обозначающие чувство страха: бояться, опасаться, остерегаться и т.д.Не обнаружены сочетания антропонимов и глаголов со значением вины и стыда. Это означает, что испытуемые не относят эмоции, связанные с самоконтролирующим и самоосуждающим “Я” к числу такой степени значимости, которая при мгновенной реакции обусловливает возникновение мысли о них.Отмечается значительное количество эмоциональных глаголов, возникающих при мгновенной реакции на личные существительные. Эти глаголы отражают и положительные, и отрицательные эмоции, обеспечивающие жизнедеятельность человека: “Существенную роль в формировании поведенческих актов играет биологическое качество безусловной реакции, а именно ее значение для сохранения жизни. В процессе эволюции это значение было закреплено в двух противоположных эмоциональных состояниях – положительном и отрицательном, которые у человека составляют основу его субъективных переживаний – удовольствия и неудовольствия, радости и печали”. Соотношение глаголов выражающих положительные и отрицательные эмоции, представлено, соответственно, 44,9 % и 55,1 %, т.е. наблюдается некоторое преобладание вторых. И с точки зрения качественного разнообразия последние тоже представлены несколько шире. Качественное разнообразие глаголов со значением положительного эмоционального состояния представлено девятью единицами, зафиксированными при 62 существительных; общее количество употреблений таких глаголов составило 212 единиц: любить 14 единиц – количество разных существительных/ 101 употребление названного глаголасмеяться 20 / 72, улыбаться 12 / 16, веселиться 6 / 10, радоваться 5 / 6, (вос) торжествовать 2 / 3, ликовать 1 / 2, праздновать 1 / 1, шутить 1 / 1. Качественное разнообразие глаголов со значением отрицательного – 14: плакать 13 / 191, волноваться 8 / 18, (рас) сердиться 7 / 17, обижать /обидеться 6 / 6, злиться 2 / 4, возмущаться 3 / 4, тосковать 2 / 2, хмуриться 3 / 4, страдать 3 / 4, грустить 2 / 2, разбушеваться 1 / 1, расстроиться 1 / 1, скучать 1 / 1, ревновать 1 / 1.Как видно, среди ассоциируемых при личных существительных и глаголов наибольшее количество составляют:а) из числа глаголов со значением положительного эмоционального состояния – любить и смеяться: любить– 101 употребление при 14 глалах: Матьлюбит 48; Папа любит 21; Отец любит8; Друг любит 4; Сергей любит 3; Наташенька любит 3; Ольга любила 3; любит2; Дочь любит 2; Бабушка любит 2; Знакомый любит 1; Дядя любит 1; Читателилюбят 1; Люди любят 1; Человек любит; и смеяться – 72 употребления при 20 существительных:Ребенок смеется 18; Девочка смеется 15;Наташенька смеется 5, смеялась 1; Матьсмеется 5; Ольга смеется 5, смеялась 2;Олечка смеется 3; Отец смеется 2; Дядясмеется 2; Товарищ смеется 2; Читателисмеются 2; Папа смеется 1; Друг смеется 1; Знакомый смеется 1; Сергей смеется 1; Иван смеется 1; Студенты смеются 1;Ученики смеются 1; Ученицы смеются 1;Учителя смеются 1; Человек смеется 1; б) из числа глаголов со значением отрицательного эмоционального состояния – плакать (191 употребление при 13 существиельных):Ребенок плачет 88, плакал 2, заплакал 2,плачет 1; Девочка плачет 33, расплакалась 1,плакала 1; Дочь плачет 14, рыдает 1; Наташенька плачет 13; Олечка плачет 10, плакала 1, заплакала 1; Мать плачет 10, заплакала 1, плакала 1; Ольга плачет 4, плакала 1;Друг плачет 1; Дядя заплакал 1; Бабушкаплачет 1; Иван плачет 1; Петров плачет 1;Человек плачет 1*.Судя по приведенным случаям сочетаемости, состояние/действие любви обычносвязывается с ближайшими взрослыми родственниками (мать, папа); действие в видесмеха (смеяться) и плача (плакать) преобладающе фиксируется при обозначениичеловека с семой “невзрослости” (ребенок,девочка). Названные лица являются локализацией кон цент рации указанных эмоциональныхдействий. Часть остальных эмоциональныхдействий лишена концентрации: они распределяются между целыми рядами относительно равномерно при низком уровне повторяемости, что свидетельствует об определеннойре гулярности ассоциирования, хотя и принезначительном количестве.Так, из числа положительных эмоциональных действий к указанным относятся:1) улыбаться – частотность употреблений 3и 1: Знакомый улыбается 3; Человек улыбнулся 1; Гагарин улыбнулся 1; Наташенька улыбается 1; Олечка улыбается 1, улыбнулась 1;Люди улыбаются 1; Мать улыбается 1; Бабушка улыбается 1; Дочь улыбается 1; Папаулыбается 1 и др.; 2) веселиться – частотность 3, 2 и 1: Народ веселится 2, веселился 1;Люди веселятся 2; Отец веселится 1; Дядяповеселел 1, веселится 1 и др.; 3) радоваться– частотность 2 и 1: Люди радуются 2;Человек радуется 1; Мать радуется 1; Народ радуется 1; Группа радуется 1; 4) (вос)торжествовать – частотность 2 и 1: Народторжествует 2; Люди восторжествовали 1;5) ликовать – частотность 2: Народ ликует 2;6) шутить – частотность 1: Иван шутил 1.Из числа отрицательных эмоциональныхдействий к ним относятся: 1) волноваться – частотность 8, 4 и 1: Народ волнуется 8; Мать волнуется 4; Отец волнуется 1;Дядя волнуется 1; Папа волнуется 1; Сергейволновался 1; Люди волновались 1; Человекволнуется 1; 2) (рас)сердиться – частотность 8, 2 и 1: Начальник сердится 8; Отецсердится 2; Дядя сердится 2; Сергей сердится 2; Знакомый сердится 1; Мастер сердится 1; Ольга рассердилась 1; 3) обижать(обидеться) – частотность 1: Мать обижается 1; Учителя обижались 1; Петров обиделся 1; Ольга обиделась 1; Друг обиделся 1;Знакомый обиделся 1; 4) злиться – частотность 3 и 1: Начальник злится 3; Папа злится 1; 5) возмущаться – частотность 2 и 1:Народ возмущается 2; Отец возмущается 1;Начальник возмущается 1; 6) тосковать –частотность 1: Мать тоскует 1; Друг тоскует 1; 7) (на)хмуриться – частотность 2 и 1:Отец хмурится 2; Папа нахмурился 1; Иваннахмурился 1; 8) страдать – частотность 2и 1: Люди страдают 2; Петров страдает 1;Народ страдает 1; 9) грустить – частотность 1: Иван грустил 1; Дочь грустит 1;10) разбушеваться, расстроиться, скучать,ревновать – по 1 употреблению: Начальникразбушевался 1; Отец расстроился 1; Матьскучает 1; Иван ревнует 1.Итак, антропонимы мотивируют сочетаемость с ними глаголов, обозначающих какположительные, так и отрицательные эмоции,при некотором преобладании последних.Как видно, большинство глаголов обозначают положительные и отрицательныечувства средней интенсивности. Глаголы жепредельной интенсивности единичны,например: (вос)торжествовать 2, ликовать;разбушеваться 1. Следовательно, важнымидля сохранения в памяти оказываются, преждевсего, типичные по интенсивности чувства, ане отклоняющиеся от нормы.Среди глаголов “отрицательной семантики” вершинным является плакать, составляющий 74,6 % от глаголов даннойгруппы. Однако преобладание плакать – этоотнюдь не отражение национальной духовнойустановки, потому что данный глагол примгновенной реакции употребляется преимущественно при существительных со значением“невзрослости”, т.е. объединяемых родовымсловом дети. О.А. Казакеевич, исследуя фольклор северных селькупов, отмечает плач “какпостоянный атрибут маленького, как правило, грудного ребенка”.Иное дело – чувствасредневекового человека: «… старославянскийязык репрезентует особый вид культуры –“культуры плачущей” (на что указывают нетолько многочисленные глаголы со значениемплакать, рыдать…, среди которых существуетдаже глагол любоплакати “любить плакать”…». Более того – для средневековойкультуры характерен культ страданий, отразившийся и в языке: “Яркое своеобразие средневековой ментальности проявляется… в лексике,связанной с чувствами человека; имена иособенно глаголы говорят нам прежде всего остраданиях и мучениях человека… Имен, обозначающих противоположное состояние духачеловека, сравнительно немного, в основномэто глаголы, которые почти в три раза уступают глаголам со значением страдать, печалитьсяи мучиться…”.Объясняется это тем, что “через страдания человек стремится уподобиться Богу, более того,даже надежды на будущее человек связывал состраданиями, претерпев которые, он надеялсяна спасение…”.При мгновенновозникающей сочетаемости с антропонимамиглаголов практически не наблюдаютсяглаголы, передающие страдания и мучениячеловека (страдать 4 употребления при 3 существительных;вообще отсутствуют горевать, тужить, печалиться, мучиться, скорбеть и под.). Единичнофиксируются относительно “легкие” душевныестрадания: тосковать 2 употребления; грустить 2; расстроиться 1, скучать 1.Глаголы, передающие значение положительных эмоций, по всей видимости, тожене носят религиозного основания. Этим ониотличаются от положительных эмоций средневекового человека: “… радость и веселье в сознании средневекового человека преломлялисьтакже через отношение к Богу”.Таким образом, справедлив выводН.А. Красовского о том, что определяющие чувства императивы культуры оказывают влияниена ка чественно-количественную сторону стереотипных сочетаний антропонимов и глаголов эмоционального действия, возникающих примгновенной реакции, на динамику чувств.Выводы по главеИтак, в русском языке не все эмоции отражаются в форме категории состояния и не все формы широко и активно употребляются. Ввиду этого нередко выполняют функцию категории состояния эмоциональные глаголы, и при этом запрет на употребление эмоционального глагола в первом лице актуально-длительного значения настоящего времени снимается.Существенным фактором, стимулирующим развитие исходных и производных значений, является присутствие в семной структуре глагола семы «проявление эмоции». Общеизвестно положение о неразрывной связи внутренних переживаний и внешних физиологических реакций, составляющих в совокупности целостный психический процесс эмоции и чувства.При мгновенной реакции индивидуальные различия эмоций более-менее стираются. На первый план выходят общие национальные чувства. В пределах описываемого эксперимента это выражается, прежде всего, глаголами любить и плакать. К сказанному надо добавить, что приписываемые человеку при мгновенной реакции чувства обычно не детализируются. Поэтому при антропонимах используются преимущественно непроизводные глаголы эмоционального действия (исключения единичны: рассердиться, заплакать и др.).ЗаключениеПроведенное исследование позволило сделать следующие выводы.Во-первых, в отечественном языкознании основы изучения лексических полей были заложены М. Н. Володиным, М. М. Покровским, Л.В.Щербой. Продолжили изучение в направлении исследователи А. И. Потемкина, Т. А. Архангельская (на материале русского языка), А. С. Фролов, Л. А. Комлева, З. А. Харитончик (на материале английского языка). Зарубежные исследователи З. Вендлер, Т. Гивон, Р. Кверк, Дж. Лакофф и др. по новому осмыслили уже имеющиеся теоретические положения, касающиеся прилагательных и их лексико-семантических разрядов, благодаря установлению новых моментов в семантике и функциональном поведении прилагательных. Во-вторых, лексико-семантическое поле является самой объемной ономасиологической и семантической группировкой слов. Лексико-семантическое поле – это иерархическая организация слов, объединенная одним родовым значением и представляющая в языке определенную семантическую сферу, покрывающую определенную область действительности. Лексико - семантическое поле – сложная лексическая микросистема, которая объединяет слова по семантическому принципу и обладает специфичной полевой структурой. Лексико-семантическое поле состоит из микрополей.В-третьих, ядро поля составляют лексемы с высокой частотностью, наиболее общие по значению, в прямом значении, стилистически нейтральные, без эмоционально-экспрессивных и темпоральных ограничений, в минимальной степени зависящие от контекста. В русском языке имеются разные способы выражения эмоционального состояния, и каждый из них имеет собственную функцию, связанную с разными аспектами таких явлений, как ≪состояние≫ и ≪эмоция≫. Следовательно, концепт «эмоциональное состояние» интерпретируется и как «процесс», и как «внутреннее ощущение», и как «результат». Представляется, что эмоциональное состояние как «процесс» передает глагольная форма настоящего времени, эмоциональное состояние как «внутреннее ощущение» – слово категории состояния, эмоциональное состояние как «результат» – глагольная форма соершенного вида и причастие.Выбор одного из ряда предикатов зависит более от позиции говорящего (или наблюдателя) – внутренней или внешней – и его интерпретации, чем от денотативного характера ситуации. Говорящий сосредоточивается либо на процессуальности или длительности ситуации, либо на статичном результативном этапе развития события, либо на наблюдаемом внешнем положении дел, либо на ощущаемом внутреннем состоянии субъекта.В связи с этим граница между разными видами эмоциональными состояниями, выражаемыми с помощью причастия и краткой формы, между словом категории состония и бытийной конструкцией эмоционального состояния первого лица, между глагольной формой совершенного вида прош. вр. и глагольной формой настоящего времени, между глагольной формой совершенного вида и причастием и т.п., является нечеткой. Поэтому разные способы выражения эмоционального состояния нередко совместимы в одном контексте. Не все эмоциональные ситуации имеют полную парадигму с одним корнем слова, и не все варианты в парадигме одинаково активно употребляются. Причина этого в том, что семантическая разница этих форм так тонка, что отсутствующую форму заменяет альтернативная форма в парадигме без существенной потери смысла.Однако выбор способа выражения эмоционального состояния все-таки связан и с лексическим значением эмоционального предиката. Поэтому каждое эмоциональное состояние выражается не всем спектром форм, а только теми, которые в принципе возможны при данном лексическом значении. Например, неинтенсивная эмоция предпочитает слово категории состояния, тогда как интенсивная эмоция – причастие. В то же время глубокая и длящаяся эмоция,прежде всего, выражается с помощью бытийной конструкции эмоциональной ситуации ипричастия, а поверхностная и мимолетная эмоция – с помощью слова категории состояния и глагольной формы настоящего времени.Список использованной литературыАдмони В.Г. Основы теории грамматики. – М.: 1964 Азизов А. Семантика настоящего времени глаголов в русском и узбекском языках. //В книге Институты языка им. А. С. Пушкина. Выпуск первый. Материалы к грамматике узбекского языка. Ташкент, 1949. С 158- 171.Апресян Ю. Д. Дистрибутивный анализ значений и структурные семантические поля // Лексикографический сборник. - Вып. 5. - М., 1962. - С. 52-72.Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания, 1995. № 1. С. 37–67.Апресян Ю.Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина мира и системная лексикография. М., 2006.Апресян Ю.Д. Современная лексическая семантика / Ю. Д. Апресян. – М.: 1972, с. 2-14.Арутюнова Н.Д. Два эскиза к “геометрии” Достоевского // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. 448 с. С. 384.Ахманова О. С. Основы компонентного анализа. - М., 1969.Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке / Л. Г. Бабенко. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1989. – 184 с. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.Балли Ш. Французская стилистика. - М., 1961.Беркетова З. В. Мотивационные связи в лексике современного русского языка // Филологические науки. 2000. № 1. С. 69-77Богуславский В.М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. М.: Космополис, 1994. 237 с.Боженкова Н.А., Диневич И.А., Коньшина Е.Е. Синкретизм слов категории состояния и его культурная обусловленность в русском языке// Материалы III Всероссийской научно-практической конференции школьников, студентов и аспирантов: «Язык и межкультурная коммуникация в современном информационном пространстве». – Курск: ЮЗГУ, 2012. – С.8.Боженкова Н.А., Стилистические фигуры как орнаментальные лингвокультурные константы фольклорного текста: монография. – Курск: ЮЗГУ, 2010. – 148 с.Бондаренко А. В. Функциональная грамматика / А. В. Бондаренко. – Л., 1984 – 136 с. Будагова З. Лексические группы глаголов азербайджанского языка.Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982.Быстрова Л. В., Капатрук Н. Д., Левицкий В. В. К вопросу о принципах и методах выделения ЛСГ слов // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. - 1980. - № 6. - С. 75-78.Васильев Л.М. Семантика русского глагола. – М: Высш. школа, 1981-с 39Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М., 1981.Васильев Л.М. Семантические классы русского глагола. АДК, Л. 1971.Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.: Высшая школа, 1990. 175 с. Васильев Л.М. Теория семантических полей. – М.: 1971Вежбицкая А. Толкование эмоциональных концептов // Язык, культура, познание. М., 1996.Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. – М.: Русские словари, 1997. – 411 с. Вендина Т.И. Введение в языкознание. М., Высш. шк., 2001. 228 с.Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. М.: Индрик, 2002. 336 с. С. 323, 324.Вердиева З.Н. Семантические поля в современном английском языке. М.: Высш. шк., 1980. 120 с.Вилюман В. Г. Английская синонимика. - М., 1980.Виноградов В.В. Русский язык. 4-е изд. М., 2001.Вольф Е.М. Состояния и признаки, оценки состояния // Семантические типы предикатов. М., 1982.Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представление в языке // Логический Анализ Языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.Гайсина Р.М. Значение и семантика глаголов (на материале глаголов отношения). Уфа, 1980-с 13Гайсина Р.М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов. 1981– с 50.Городецкий Б. Ю. К проблеме семантической типологии – М: МГУ, 1969-с 162.Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М.: Русский язык, 1993. 244 с.Дербишева З.К. Национальный менталитет и его отражение в языке.–2005 [Электронный ресурс].URL: http://lugovsa.net/p/59 (дата обращения: 02.02.2017).Диневич, И.А. Лингвокульторологическое исследование слов категории состояния: монография. – Курск, 2008. – 140 с.Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. – М., 1962. – с. 579-592.Жданова О. П. Функционирование глаголов поведения в составе однородного синтаксического ряда / О. П. Жданова // Классы глаголов в функциональном аспекте. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1986. – С. 37–44. Залевская А. А. Вопросы организации лексикона человека в лингвистических и психолингвистических исследованиях. – Калинин, 1978. – 87 с.Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1990. 204 с.Звегинцев В. А. Очерки по общему языкознанию. – М.: 1978 Звегинцев В. А. Теоретическая и прикладная лингвистика. – М., 1968. – 336 с. Звегинцев В. А. Теоретическая и прикладная лингвистика. – М., 1968. – 336 с.Изард К. Эмоции человека / К. Изард. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. – 439 с. Иорданская Л.Н. Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 13. М., 1970.Казакеевич О.А. Между гневом и страхом (Человек и его эмоции в фольклоре северных селькупов) // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. 422 с. С. 277. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. – М., 1976. – 335 с.Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. – М., 2000. – 350 с.Коротких Т. А. Семантические особенности английских существительных, обозначающих эмоции удивления: Автореф. дис. … канд. филол. наук. - М., 1987.Красавский Н.А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: Дис. … д-ра филол. наук. Волгоград, 2001. 507 с. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка. - М., 1982.Кузнецова Э. В. Ступенчатая идентификация как средство описания семантических связей слов // Вопросы металингвистики. - Л., 1973. - С. 84-85.Лингвистический энциклопедический словарь / Гл.ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990 Лурия А.Р. Язык и сознание. – Ростов н/Д, 1998. –413 с. Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. М.: Московский лицей, 1996. 207 с. Ортони А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект. М., 1995.Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004.Песина С. А. Лексический прототип в семантической структуре слова: Автореф. дис. … канд. филол. наук. - СПб., 1998.Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию [Текст] / М.М. Покровский. — М.: Изд-во АН СССР, 1959. – 338 с. Полевые структуры в системе языка. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1989. 196 с. Попова З. Д., Стернин И. А. Лексическая система языка. – Воронеж, 1984. – 148 с. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике [Текст] / З. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж: «Истоки», 2003. 191с. Реформацкий А. А. Введение в языкознание: учеб. пособие для студентов / под ред. В.А. Виноградова. – М, 1998. – 151-152 с.Румянцева М. И. Лексико-семантическое поле «pain» в современном английском языке: Автореф. дис. … канд. филол. наук. - Л., 1988.Рябкова А.В. Лексико-семантическая таксономия фреймов радость – печаль: На материале русского и немецкого языков: Дис. … канд. филол. наук. Тюмень, 2002. 187 с.Селиверстова О.Н. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикатов типов русского языка // Семантические типы предикатов. М., 1982.Скворцов О.Г. Методы исследования лексических систем. Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2001. 142 с. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка [Текст] / А. И. Смирницкий.— М., 1949. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка.— М., 1949.Смирнов В.М., Будылина С.М. Физиология сенсорных систем и высшая нервная деятельность. М.: Академия, 2003. 304 с. С. 199.Содикова М. Феъл стилистикасы. Ташкент: Фан, 1975, с. 61-94. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. Пер. с франц. – М.: Прогресс, 1977.-695 с. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. Пер. с франц. [Текст] / Ф. Соссюр. – М.: Прогресс, 1977.-695 с.Табанакова В. Д., Сивакова Н. А. Ещё раз к вопросу о типологии словарей. - www.stu.tmn.ru/frgf/№7/text6.Титов В.Т. Синтагматическая характеристика романской лексики: фразеология / В.Т. Титов // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2003. – № 2. – С. 3-15. Ульман С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. – М., 1970. – Вып. 5. – С. 250–299. Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы. (На материале английского языка) [Текст] / А. А. Уфимцева. – М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1962. – 287 с. Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы. (На материале английского языка). – М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1962. – 287 с. Уфимцева А. А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира // Роль человеческого факторав языке: язык и картина мира. – М., 1988. – С. 108–140.Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968. 272 Филлмор Ч. Об организации семантической информации в словаре: пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. – М., 1983. – Вып. 14. – С. 23–60. Харитончик З.А. Лексика английского языка [Текст] / З. А. Харитончик.— Минск: Высшая школа, 1992. Харитончик З.А. Лексика английского языка.— Минск: Высшая школа, 1992.Цейтлин С.Н. Синтаксические модели со значением психического состояния и их синонимика/ С.Н. Цейтлин // Синтаксис и стилистика. М., 1976.Чон Ч.В. О классификации русских эмоциональных предикатов // Исследования по славянским языкам. Сеул, 2008. № 13. Шеина И.М. Когнитивно-ономасиологическое исследование производных слов полей вещественности и эмотивности в современном английском языке. Автореф. Дис… канд. Филол. Наук. –М., 1992. – 24 с. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. [Текст] / Д. Н. Шмелев. – М.: Наука, 1973.-280 с.Шмелев Н. Д. Проблемы семантического анализа лексики. - М.: Высшая школа, 1973. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность [Текст] / Л.В. Щерба. — Л.: Наука, 1974. 428 с.Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. Щур Г.С. Теории поля в лингвистике. – М.: Наука, 1974.- 253 с.Яруллина Т. С. К понятию словообразовательной парадигмы / Т. С. Яруллина // Сб. научн. тр. ТашГУ им. В. И. Ленина, 1979. – № 580. – С. 153–161. Comrie B. Aspect. L.; N. Y.; Melbourne, 1976.Wierzbicka A. The Russian Language // Semantics, Culture and cognition. N.Y., 1992.