Социальная структура и социальное неравенство

п.
Второй экономический критерий, характерный для переходного состояния общества, составляет причастность к процессам перераспределения общественного богатства в результате разгосударствления и приватизации собственности, ее акционирования, перекупки и т.п. В результате развертывания данного сложного и противоречивого процесса наряду с частной и общественной собственностью, в том числе и крупной, возникают такие виды негосударственной собственности, как акционерная, корпоративная, кооперативная, групповая и др. В зависимости от обладания тем или иным видом собственности, а также от масштабов подобного обладания, определяются социальный статус и социальная роль, т.е. основные стратифицирующие характеристики индивида или социальной группы. Этот слой более широкий по своему составу, а также более разнообразный по своим имущественным, возрастным, социокультурным признакам, чем только что нами описанный. Наряду с богатыми и очень богатыми людьми в нем представлены и люди сравнительно небогатые. При всем разнообразии социальных черт, отличающих их друг от друга, объединяются они в одну социальную группу именно тем, что сумели в довольно сжатые сроки, благодаря предприимчивости, связям, готовности идти на риск и т.п., использовать процессы разгосударствления и приватизации в целях приобретения большего или меньшего стартового капитала для перехода в социальный слой предпринимателей.
Еще одним значительным критерием стратификационной дифференциации в современном постсоветском обществе является уровень личного дохода и потребления. Расхождения между высшими и низшими уровнями доходов в обществе, осуществляющем переход к рыночной экономике, не только весьма существенны, но и все более возрастают.
Население России можно распределить по следующим группам:
богатые;
состоятельные;
обеспеченные;
среднеобеспеченные;
малообеспеченные;
бедные;
нищие.
Эта социоструктурная иерархия, воплощающая в себе имущественное расслоение населения, взаимодействует с иерархической структурой, построенной по социально-статусным критериям. Их субординационный ряд приобретает такой вид:
на вершине стратификационной пирамиды находится высший слой – новая элита, в состав которой входят богатые предприниматели (владельцы банков, частных крупных фирм), высшие должностные лица в ранге министра и выше. Это фактически новая буржуазия и высшая государственная бюрократия;
высший средний спой – средние и мелкие предприниматели, директорский корпус, популярные художники, артисты, телекомментаторы, крупные ученые, владельцы частных больниц, стоматологических кабинетов;
средний средний слой – профессура, врачи и юристы, имеющие частную практику, руководители отделов (служб) крупных, эффективно работающих предприятий, старшие офицеры;
низший средний слой – учителя, линейные (рядовые) инженеры, работники учреждений культуры, младшие офицеры, квалифицированные рабочие;
низший слой – малоквалифицированные рабочие, крестьяне, служащие, сержантский состав вооруженных сил и правоохранительных органов;
паразитические слои – мафиозные группы, рэкетиры, грабители, вымогатели, участники бандитских формирований, колдуны, гадалки, проститутки;
маргинальные слои – опустившиеся на социальное дно из различных социальных групп нищие, бомжи, беженцы, вынужденные переселенцы, беспризорные подростки.
Выделенные семь ступеней в каждой из рассмотренных иерархий социокультурной дифференциации не всегда совпадают с соответствующим уровнем другой иерархии, а это еще более усложняет динамику социальной структуры современного постсоветского общества, делает непредсказуемыми возможные ее изменения.
В большинстве случаев верхние ступени социально-имущественной иерархии совпадают с верхними ступенями социально-статусной стратификации (богатые люди, как правило, относятся, к высшему социальному слою), а низшие – бедные и нищие – с низшими социально-статусными слоями – маргинальными. Однако такое совпадение происходит не всегда, вследствие чего выделенные семь ступеней в каждой из рассматриваемых матриц не в полном своем объеме коррелируют с соответствующими уровнями другой матрицы, а это еще более усложняет динамику социальной структуры современного постсоветского общества, вносит в нее элементы нелинейности, хаотичности, непредсказуемости.
Кроме названных критериев стратификационной динамики в современном обществе важное значение имеют и социокультурные индикаторы социальной стратификации. К наиболее важным социокультурным критериям структурной дифференциации в современном обществе относятся:
этнонационалъные (дифференциация на русских, белорусов, украинцев, поляков, литовцев, евреев, татар);
мировоззренческие (верующие, неверующие, колеблющиеся между верой и неверием, атеисты);
религиозно-конфессиональные (православные, католики, протестанты, мусульмане);
образовательные (лица с высшим, средним, неполным средним образованием);
духовно-культурные (поборники народной, элитарной, массовой культуры, субкультуры, псевдокультуры, контркультуры);
идейно-политические (приверженцы либерально-демократической, коммунистической, праворадикалистской идеологии и т.п.);
ценностноориентациоиные (приверженцы религиозной, внерелигиозной морали, нравственного релятивизма, аморализма).
Эти семь индикаторов находятся в еще более сложной и противоречивой взаимосвязи как между собой, так и с каждым из стратификационных критериев прежде рассмотренных двух иерархий – имущественной и социально-статусной, Многообразие взаимопересекающихся связей и взаимодействий трех выделенных групп индикаторов предопределяет сложную, неустойчивую, развивающуюся по принципам нелинейности панораму социально-стратификационных изменений в современном постсоветском российском обществе. Упорядочить эти изменения и придать черты гармоничности возможно только на путях реализации идеи обеспечения динамичного и устойчивого развития общества, формирования в нем подлинно социального правового государства, создающего не только предпосылки, но и политические, экономические, правовые, социальные гарантии обеспечения благополучия, высокого социального и духовного развития личности в стратификационно-структурном пространстве общества.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Пытаясь выяснить нечто о строении и социальной организации общества, мы опираемся на факты самых разных проявлений и подвергаем их концептуализации, систематизации, теоретической интерпретации». Поскольку общественная трансформация в России предоставляет огромные массивы прямых и косвенных свидетельств о состоянии общественных процессов, встает проблема применения подходящих технологических и интеллектуальных «фильтров». В этом информационном обвале приходится действовать методом самоограничения, либо:
сегментируя и последовательно обрабатывая имеющиеся сведения «тематически», чтобы в конце скоррелировать, обобщить и получить целостную картину;
выбирая наиболее репрезентативный (представительный) срез развития общественных процессов и генерализуя полученные при его анализе выводы;
используя априорные логические модели аналогового или выводного гипотетического характера для последующей верификации (проверки) на прикладном материале.
Рассмотрение разных теоретических подходов к анализу социальной стратификации в современной России, выявление их эвристического потенциала и ограничений в применении к новому (системно нестабильному) объекту позволяют ограничить количество изучаемых аспектов. В первую очередь, необходимо сосредоточиться на трех обзорных точках:
на экономическом содержании социального расслоения, поскольку оно отражает наиболее фундаментальные основания дифференциации современных обществ;
на властных критериях переструктурации, так как социальная культура и организация российского общества много веков носит рецидивирующе-редистрибутивный характер, а управление, подчинение и контроль играют большую роль в поддержании стабильности социальной системы;
на символическом оформлении поляризации общества как наиболее универсальном и обобщенном механизме социальной маркировки самых разных человеческих общностей, их взаимоотношений, ожиданий, притязаний, занимаемых позиций.
Опосредованный характер социальных взаимодействий в современном обществе предопределяет закрепление соответствующих форм символики, которые достаточно строго соответствуют устойчивым элементам социальной структуры. Новая символическая разметка социального пространства с переходом к рыночным «правилам игры» актуализирует заявочный, демонстративный, имитационный комплексы идентификации на фоне маргинальных состояний, вызывающих символическую гипериндикацию.
Социальное положение как конструкт описания динамичной социальной структуры, неравенство как общий принцип расслоения, признаки расслоения и закрепления социальной диспозиции ориентируют в оценке возможностей описания и трудностей объяснения процессов конституирования новой общественной структуры в России.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бабосов Е.М. Общая социология: Учебное пособие для студентов вузов. – 2-е изд., стер. – Мн.: ТетраСистемс, 2009. – 640 с.
Беленький В.Х. Социальная структура российского общества: состояние и проблемы теоретической разработки // Социологические исследования. – 2010. - №11. – С. 49 – 57.
Беляева Л.А. Социальные слои в России: опыт кластерного анализа // Социологические исследования. – 2009. - №12. – С. 56 – 64.
Видоевич З. Социальное неравенство, демократия и развитие // Социологические исследования. – 2010. - №2. – С. 10 – 19.
Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Нечипуренко В.Н., Попов А.В. Социлология: Учебник / Под ред. Ю.Г. Волкова. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Гардарики, 2008. – С. 117.
Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология: Учебник для вузов / Под ред. В.И. Добренькова. – М.: Гардарики, 2007. – 512 с.
Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Социальная структура общества: в поисках адекватных ответов // Социологические исследования. – 2008. - №7. – С. 75 – 85.
Руткевич М.Н. Социальная структура. – М.: Альфа-М, 2005. – 272 с.
Сваластога К. Социальная дифференциация // Социальная стратификация. – Вып. III. М.: ИНП РАН, 2010. – С. 9 – 44.
Сидорина Т.Ю. Структура российского общества – вызовы социальной политике // Мир России. – 2008. – Т. XIV. - №4. – С. 49 – 63.
Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Под ред. З.Т. Голенковой. – М.: Институт социологии РАН, 2008. – 256 с.
Шкаратан О.И. Сущность и функции социальной стратификации // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2009. – Т. 12. - №13. – С. 43 – 66.
Беленький В.Х. Социальная структура российского общества: состояние и проблемы теоретической разработки // Социологические исследования. – 2010. - №11. – С. 55.
Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Нечипуренко В.Н., Попов А.В. Социлология: Учебник / Под ред. Ю.Г. Волкова. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Гардарики, 2008. – С. 117.
Бабосов Е.М. Общая социология: Учебное пособие для студентов вузов. – 2-е изд., стер. – Мн.: ТетраСистемс, 2009. – С. 163.
Бабосов Е.М. Общая социология: Учебное пособие для студентов вузов. – 2-е изд., стер. – Мн.: ТетраСистемс, 2009. – С. 176.
Бабосов Е.М. Общая социология: Учебное пособие для студентов вузов. – 2-е изд., стер. – Мн.: ТетраСистемс, 2009. – С. 176.
Бабосов Е.М. Общая социология: Учебное пособие для студентов вузов. – 2-е изд., стер. – Мн.: ТетраСистемс, 2009. – С. 183.
Сваластога К. Социальная дифференциация // Социальная стратификация. – Вып. III. М.: ИНП РАН, 2010. – С. 9.
Бабосов Е.М. Общая социология: Учебное пособие для студентов вузов. – 2-е изд., стер. – Мн.: ТетраСистемс, 2009. – С. 184.
Беляева Л.А. Социальные слои в России: опыт кластерного анализа // Социологические исследования. – 2009. - №12. – С. 57.
Сидорина Т.Ю. Структура российского общества – вызовы социальной политике // Мир России.- 2008. – Т. XIV. - №4. – С. 59.
Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология: Учебник для вузов / Под ред. В.И. Добренькова. – М.: Гардарики, 2007. – С. 99.












25