Философские взгляды русского масонства

На первоначальное формирование мистического сознания масонов безусловно повлияла та литература, которую он по вступлении в Орден нашел наличной в библиотеках российских масонских лож. Еще до начала издательско-переводческой деятельности группы Новикова и Лопухина российские масоны сделали многочисленные рукописные переводы (для внутреннего использования в ложах) ряда важных для них западноевропейских авторов. Идеи этих авторов стали краеугольными камнями для дальнейшего формирования мировоззрения Лопухина.Среди масонских переводов второй половины XVIII в. наиболее популярным автором являлся Яков Бёме. Влияние Якова Бёме(1575-1624) на первое поколение розенкрейцеров в Германии проблематично в силу запрета на распространение его сочинений. Бёме был известен в основном в Силезии, где он поддерживался местным дворянством. Определенный параллелизм индивидуализации Церкви (Церковь есть мир внутреннего «я» человека) с опусами розенкрейцеров первого поколения (Тюбингенский университет) безусловен. Однако влияние на теолога Иоганна Валентина Андреэ (1586-1654), первого теоретика розенкрейцерства, со стороны Бёме спорно, хотя существовало косвенное влияние на него бёмевской мистики через Яна Амоса Коменского (1592-1670). Второе поколение розенкрейцеров Германии (баварские алхимики) находилось и развивалось безусловно под влиянием идей Бёме, т.к. в это время для розенкрейцеров особо остро встала проблема пребывания в конкретной земной Церкви. Несовместимость розенкрейцерского изоляционизма, утверждения своей избранности и появление из исторического развития человеческой религиозности – все вместе создало много проблем для дальнейшего совмещения розенкрейцерства с какой-либо религией или Церковью.Малоизвестный в Германии, Бёме был читаем и довольно популярен в Польше и Чехии, а через них и в России. Польша, до трех разделов в 1772, 1793 и 1795 гг. еще не зависимая государственно от России, уже в петровскую эпоху попала в зону экономического влияния России. Одновременно Россия попала в зону интеллектуального влияния Польши через образованных украинцев и белорусов, занимавших, начиная с Петра I и особенно в постпетровскую эпоху, основные посты и должности в системе государственной бюрократии и учебных заведениях. Через по-западному (или на Западе) образованных украинцев и белорусов распространялась в России и чешская интеллектуальная мысль. Влияние идей «внутренней» религии Бёме на наполненного мистическим духом чешского мыслителя Яна Амоса Коменского с его идеей о религии, которую невозможно отрицать. Через Коменского Бёме оказал влияние на украинских и белорусских православных ученых, занимавших ведущее положение в духовном просвещении России в XVII-XVIII столетиях.Много читаемы были в русской масонской среде во втор. пол. XVIII столетия последователи Бёме: Джон Пордеч и Ян Амос Коменский. Через Коменского Бёме повлиял на формирование старого английского масонства, а значит и масонского движения в целом. Есть основания предполагать, что сочинение Яна Амоса Коменского легло в основу правил масонской Великой Лондонской Ложи (1717), а через нее отразилось и в положениях прочих лож.Академические переводы Коменского на русский язык существовали уже в середине XVIII в. (например, в Московском университете было переведено сочинение) и позднее издавались в масонской типографии Новикова. Крупнейший историк российского масонства академик Пыпин говорил о том, что исходя из сохранившихся документов, можно сделать вывод, что Коменский побывал в западной Руси в 1634 г. в городе Володаве (граница Беларуси и Польши) у реки Западный Буг. По-видимому, он был и в городе Остроге на Волыни (Украина).Бёмебылизвестен и через своегопоследователя, немецкого теософа Квирина Кульмана, сожженного за распространениеереси в Москве 4 октября1689 г. по наветунемецкогопротестантского пастора Мейнеке. Так в России подготавливалась почва уже для непосредственного принятия и активного распространения учения Бёме в среде русских масонов второго поколения.Сочинения Якова Бёме у московских розенкрейцеров относились к кругу особо штудировавшихся источников. Это подтверждается многочисленными рукописными переводами, и прежде всего, переводом всех изданных к тому времени в Германии сочинений Бёме, сделанным соратником Лопухина С.И. Гамалеей и хранящимся ныне в отделе рукописей Российской Государственной Библиотеки (РГБ) в Москве. Иван Лопухин и сам переводил Бёме. Он даже составил биографию, предваряющую перевод его сочинений. Лопухин характеризует Якова Бёме как человека премудрости, наученного Духом Святым.Бёме оказал опосредованное влияние на формирование теории «внутренней церкви» Лопухина также и через вторичную литературу, через особо почитавшихся Лопухиным Сен-Мартена и Эккартсгаузена. Как и Сен-Мартен, а лучше сказать, подражая Сен-Мартену, Эккартсгаузен очень высоко почитал Якова Бёме. Описывая Софию Премудрость Божию, Карл Эккартсгаузен следует мыслям Сен-Мартена, которые можно свести к влиянию Бёме. Прямое влияние Бёме на Эккартсгаузена прослеживается в его сочинении «Облако над святилищем». Эккартсгаузен там явно пытается произвести синтез иудаистского учения о «цимцум» и «сефирот» с неоплатоническим учением об эманациях, что непосредственно связано с софиологическими мыслями Бёме.По популярности за Бёме следуют сочинения РаймундаЛуллия с акцентом на каббалистику (христианская каббала). «Великое Искусство» РаймундаЛуллия было известно в России с конца XVII - начала XVIII вв., когда эта книга была переведена старообрядцем Андреем Денисовым.ЗаключениеАнализируя источники и материалы по развитию российского масонства второго поколения (конец XVIII - начало XIX вв.), необходимо констатировать следующее: Религиозно-философское учение масонства в России возможно рассматривать лишь в его историческом контексте, принимая во внимание его комплексность. Упорядочение русского масонского учения в единую систему невозможно, т.к. этим не будет охвачена целостная проблематика и многообразие проявлений учения. Единственный доступный для исследования путь - указать учения и личности, имевшие наибольшее влияние на российское масонство второго поколения и на дальнейшее становление русской религиозно-философской мысли. Отсюда следует концентрация на идеях ведущего теоретика русского масонства второго поколения, Ивана Владимировича Лопухина, и на его учении о «внутренней церкви». Эволюция русского масонского учения непосредственно связана с внешними событиями: а) социально-экономическим состоянием России, усиленной бюрократизацией и рационализацией постпетровского общества в целом и Русской Православной Церкви; b) кризисом феодально-крепостнической системы российского государства, затронувшим все слои и сословия общества; с) переориентациями политического курса России в связи с планировавшимися или ведшимися войнами; d) изменениями и расколом в организации и учении масонских лож Западной Европы в период Французской революции (1789-1794); e) многократным переделом европейской политической карты, наполеоновскими войнами и нестабильностью возникавших государственно-политических блоков. В петровский период российское масонство не приобрело таких глобальных масштабов, как в конце XVIII - начале XIX столетий. Необходимо было уйти в прошлое старому, воспитанному в докризисное время поколению, еще устойчивому в отношении православного традиционализма и ритуализма, и прийти новому поколению, в воспитании которого уже с детства присутствовали духовные лакуны, чтобы реформационый кризис вылился во фрустрирующую безбожность (кумирами становятся французские атеисты), вошедшую в конфликт с архетипом церковности или коллективного спасения, присущим русскому менталитету. На преодоление этого конфликта направило свои силы масонство, и особенно Иван Владимирович Лопухин, попытавшийся синтезировать масонство с церковностью. Масонский ритуал максимально усложнился во втор. пол. XVIII в. в так наываемом шотландском ритуале. Мощный приток в масонство привилегированных (социально-политически и финансово-экономически) слоев общества и выход архитектуры из узких рамок цехового искусства (с тщательно охраняемым от производственных конкуррентовknowhau) привело, начиная со втор. пол. XVII столетия, к размыванию и потере прежних функций управляющих структур каменщичества (масонства в изначальном смысле слова), служивших элитарному образованию в строительных артелях. Это повлекло за собой поиск новых функций и новых задач, вскоре уже не имевших ничего общего с прежними (производственными). В свою очередь, функциональные изменения повлекли за собой изменения самой структуры каменщичества-масонства (и изменение официального именования «каменщичество - масонство» на «вольное каменщичество - франкмасонство»). Поиски религиозного укоренения привели: 1) к развитию сложной структуры посвящений (соответствующей эманационному учению), 2) к развитию мистического учения в русле розенкрейцерского алхимического гносиса. Первое и второе происходило как порознь, так и совместно; вместе они дали обильное цветение во Внутреннем Ордене розенкрейцерства. Здесь можно говорить о последней стадии развития мистически ориентированного масонства высших степеней. Оно воплотилось в кон. XVIII в. в сочинениях Сен-Мартена и Гаугвица, официально признанных нормативной литературой мистически мысливших участников Вильгельмсбадского конвента. Завершенным синтезом учений о святом в социуме, французского мартинизма и прусского златорозенкрейцерства Строгого Чина, стало учение о «внутренней церкви» Лопухина. В круг этого систематического синтеза был вплавлен не только масонский Орден, но и немасонские общественные и духовные структуры (особенно церкви). Тем самым было преодолено узкое группоспецифическое (возможное лишь в масонском Ордене) почитание святого, а пространство сакрального бытия открывалось также для немасонски «возраждающегося - восстанавливающегося». Государственные и правовые идеи сенатора И.В. Лопухина оказали значительноевоздействие на юридическую российскую мысль в начале XIX века. Свои взгляды наорганизацию взаимоотношений между властью и верноподданнымии государственное устройство он подробно освещал в своих статьях и книгах в масонских журналах. Как и соратники по масонскому движению, И.В. Лопухин отрицал для России возможности образа республиканского правления и полагал для нее наилучшим государственным устройством лишь монархическое. Следующим, только фрагментарно претворенным в жизнь этапом развития, была конверсия лопухинского масонского учения на сращивание русского масонства высших степеней с Русской Православной Церковью. Структура человеческого существования простирается между двумя возможными экстремальными способами установки в бытии: (чисто) прагматической и (чисто) мистической. Иными словами, эти две установки являются объемлющими человека границами. Однако, и прагматический и мистический способы человеческого существования воспринимаются человеком зачастую лишь как определенные компоненты человеческой ограниченности, а не как действующие принципы его бытия. Отсюда беспрестанные колебания религиозной и философской мысли в историческом процессе относительно приоритета того или другого из этих обоих экстремумов. Масонство возникло и развивалось как сознательный поиск «оптимальной» для всего человечества амплитуды колебаний между мистицизмом и прагматизмом. Несмотря на свою внешнюю маргинальность в духовной истории человечества оно представляет собой последовательную ступень рефлексии человека касательно его стремления к укоренению в бытии. Замысловатое, порой парадоксальное переплетение мистических и прагматических идей в масонстве есть одна из начальных стадий пробуждения общества (а не отдельных личностей, как было всегда) из бессознательного «классической религиозности». Масонство также имеет свои «колебательные волновые фазы» развития, одной из которых стало масонское учение о церкви Ивана Лопухина. Экклезиология трансформируется Лопухиным в апологию масонского поиска пути укоренения в бытии (в абсолютном, Боге), апологию перед самим собой и обществом, апологию, построенную таким образом, чтобы не быть a priori отторгнутой русским, в то время в значительной степени церковно-ритуали- стическим сознанием. И это не «масонская хитрость» Лопухина, а проявление его «русофильства», которое не могло принять за «свое» нечто нецерковное или антицерковное. Одновременно Лопухин предлагает западноевропейскому христиански сформированному сознанию свой вариант сочетания религиозности и секулярности под именем «внутренней церкви». Исходя из здесь изложенного следует рассматривать труды Лопухина с учением о «внутренней церкви» не как пропагандистский акт теоретика российского масонства второго поколения, но как попытку гармонизации прежнего христианского ритуалистического традиционализма с реформационны- ми мистическими движениями, а отсюда - как попытку указать оптимальные для христиански сформированного общества границы секуляризации Церкви и сознания. В связи с крушением масонской системы Строгого Чина, учение Лопухина в Европе погрузилось в забвение и не могло способствовать в дальнейшем разрядке как секуляризации, так и конфликта между церквями и масонством.Список использованной литературыАржанухин С.В. Философские взгляды русского масонства – Екатеринбург, 1995 – 398 с. Батурин П.С. // Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. Т.2, Москва, 1952. Данилов А.В. Розенкрейцер и реформатор российского масонства И.В. Лопухин: его учение о «внутренней церкви» как новация масонской мистики. – Mн., 2010. – 384 С. Карпачев С.П. Путеводитель по масонским тайнам. – М.: Центр гуманитарного образования, 2003 Лопухин И.В. Записки сенатора И.В. Лопухина. Репринтное воспроизведение. – М.: Наука,1990. Лопухин И.В. Краткое изображение качеств и должностей истинного Христианина, почерпнутое из слова Божия и расположенное по вопросам и ответам// Масонские труды И.В. Лопухина. - М.: изд. Саводник В.Ф., 1913. Лопухин И.В. Некоторые черты о внутренней церкви...// Масонские труды И.В. Лопухина. - М.: изд. Саводник В.Ф., 1913. Лотман Ю.М. Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов - поэт, публицист и общественный деятель// Лотман Ю.М. Избранные статьи. - Таллинн, 1992. Т. 2. Лушин А.Н. Государственно-правовые воззрения российских масонов на рубеже XVIII-XIX веков : Дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01 : Н. Новгород, 2004.-161 c. Серков А. И. Русское масонство. 1731–2000 гг. Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 488–489 Соколовская Тира. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России. (1778-1822). - Пг., 1916. Стенник Ю.В. Православие и масонство в России XVIII века (к постановке проблемы) // Русская литература. – 1995. – №1. – С. 76 – 92 Тарасов Е. И. Московское Общество розенкрейцеров (Второстепенные деятели масонов)// Масонство. Т.2 – М.: СП «ИКПА», 1991 – С. 1 – 27 Флоровский, прот. Георгий. Пути русского богословия. - P., 1937. Халтурин Ю.Л. Отношение русских масонов XVIII-XIX вв. К православной церкви: опыт типологии // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2012. – Т.13. – Вып.2. – С.24-31 Шкурыгин Д. И. Религиозные особенности русского масонства // Молодой ученый. — 2011. — №5. Т.1. — С. 245-247. Николаева, Т. А. Философские взгляды И. В. Лопухина / Т. А. Николаева // Материалы Междунар. науч.-практ. конф. «Наука и образование–2004», Мурманск, 7-15 апреля 2004 г. : в 6 ч. / Мурман. гос. техн. ун-т. – Мурманск, 2004. – Ч. 2. – С. 97-98. Николаева, Т. А. Мистицизм в русском масонстве / Т. А. Николаева // Проблемы гуманитарных наук и образования в техническом вузе : науч.-практ. конф., Мурманск, 14-17 марта 2006 г. / Мурман. гос. техн. ун-т. – Мурманск, 2006. – С. 132-135. Тукалевский В.Н. Искания русских масонов (Из истории философских направлений в русском обществе XVIII в. //СПб.: Сенатск. тип., 1911.-73 с. Серков А. И. Русское масонство. 1731–2000 гг. Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 488–489