Бахтин

Они как бы строили по ту сторону всего официального второй мир, вторую жизнь. Это - особого рода двумирность...».Таким образом, эта народная смеховая культура была целым отдельным миром. И обычный человек из народа жил в состоянии «двумирности». Отметим, что подобный способ существования человека превращает его в человека с расщеплённым сознанием, человека не имеющего никаких прочных основ. Отдельный человек или группа людей следуя какой-либо цели могут жить в одном мире и притворяться в другом. Но если это происходит на уровне общества, то это уже болезнь. Кстати, указывает М. Т. Рюмина «З. Фрейд использовал термин «амбивалентность», который по М.М. Бахтину является одним из определяющих средневековый смех свойств, как раз, для характеристики таких патологических двойственных состояний». При этом Михаил Бахтин, рассматривая два мира: мира смехового, пародийного, карнавального народного и официального серьёзного церковного, настаивает на самостоятельности первого. Т.е. на самостоятельности мира пародийного. Но очевидно обратное, что пародия является лишь вторичной по отношению к тому, что является объектом пародирования. Ольга Михайловна Фрайденберг в своей книге «Миф и литература древности», рассматривая античную пародию, выразила это следующими словами «этот пародийный двойнический аспект имеет отрицательный, нарушительный и мнимый характер, заключающийся в повторении пародии только внешней формы без подлинной сущности явления». И поэтому никакой собственной сущностной ценности не имеет.Сущность же смеховой культуры этого второго мира, в понимании М. Бахтина, сводится к гротескному смеху с ядром - Амбивалентностью. Амбивалентность у Михаила Бахтина есть некая двойственность, включающая в себя одновременное утверждение одного через отрицание другого, жизнь одного (скажем, нового и даже лучшего) за счёт смерти другого (старого и всегда почему-то худшего). При этом утверждение и отрицание рассматривается в рамках одной целостности, одного тела: «Снижение здесь [в гротескном реализме] значит приземление, приобщение к земле, как поглощающему и одновременно рождающему началу: снижая, и хоронят и сеют одновременно, умерщвляют, чтобы родить сызнова лучше и больше... Снижение роет телесную могилу для нового рождения. Поэтому оно имеет не только уничтожающее, отрицающее значение, но и положительное: оно амбивалентно, оно отрицает и утверждает одновременно».С точки зрения формальной логики - это логически абсурд. В классической диалектике же подобное противоречие может иметь место, но оно обязательно должно в ходе развития быть снято в синтезе. Амбивалентность М. Бахтина же является застывшим противоречием, никакого разрешения не предполагающее. То есть Михаил Бахтин, по словам Марины Рюминой вводит новый вид диалектики, которую она охарактеризовала как «остановившуюся диалектику». Самое близкое к ней понятие - это «негативная диалектика» Теодора Адорно, смысл которой состоит в мышлении таким образом, чтобы в каждом понятии найти его скрываемую противоположность самому себе. Таким образом эта диалектика разрушает процесс мышления в принципе.Ещё одной особенностью амбивалентности является то, что никаких гарантий возникновения новой жизни после смерти, тем более лучшей, чем была, Михаил Бахтин не даёт. Он рассматривает это как само собой разумеющееся. Что якобы отмирание чего-то старого и отживающего обязательно предполагает рождение нового. Из нашего жизненного опыта же следует обратное. Для того, чтобы новое ожило и было лучше, нужно приложить специальные усилия. Мы видим, что после того, как распался Союз Советских Социалистических Республик, ничего принципиально нового, качественно лучшего на его месте не возникло. Единственный пример амбивалентности, который приводит М. Бахтин из мира природы - это деление клеток. Умирающая клетка делится и рождает две новые. Но это ведь лишь уровень клетки, а мы говорим о человеческом мире. Т.е. правильнее будет сказать, что амбивалентность - это реальность отрицания или уничтожения при мнимости нового рождения.Что же предлагается взамен отмирающему? Взамен разрушенному высшему Михаилом Бахтиным предлагается материально-телесное. С несвойственной для научных текстов экспрессивностью он восхваляет материально-телесное начало в ущерб высшему, духовному. То есть к тому, что роднит человека с животным, ведь главная особенность человека, это не материальное, а его духовная, культурная составляющая. «Материально-телесное начало здесь воспринимается как универсальное и всенародное и именно как такое противопоставляется всякому отрыву от материально-телесных корней мира, всякому обособлению и замыканию в себя, всякой отвлеченной идеальности, всяким претензиям на отрешенную и независимую от земли и тела значимость. Тело и телесная жизнь, повторяем, носят здесь космический и одновременно всенародный характер; это вовсе не тело и не физиология в узком и точном современном смысле; они не индивидуализированы до конца и не отграничены от остального мира...».И так далее и так далее... Поражает настойчивость, с которой Михаил Бахтин приписывает низшему, материально-телесному, свойства чего-то космического и основополагающего. Правда от этого оно не становится менее животным или менее приземлённым.Итак, по утверждению М. Бахтина, народная смеховая культура содержит некуюмиросозерцательность, носящую не ритуальный, не магический и не религиозный характер. ЗАКЛЮЧЕНИЕТаким образом, М. Бахтиным в теорию литературы были внесены следующие идеи, а именно, речь идет о диалогичности и карнавализации. Феномен диалога у Бахтина обладает универсальным значением. Что касается диалогических отношений людей, то речь идет не просто об одном из проявлений бытия, а явлении, которое пронизывает речь и сознание. Бытие отождествляется с диалогическим общением. Если кончается диалог, то завершается все. Два голоса являются минимумом жизни и минимумом бытия. Важнейшая бытийная характеристика, порождающая диалог, заключается не в необходимости передачи, а потребности человека отнестись к человеку. Говорящий установлен именно на «активно ответное внимание». Этот принцип определяет трансформацию монолога в диалог. Вторая базисная идея М. Бахтина - это карнавализация, системный анализ средневековых праздников дураков, ослов, карнавала, во время которых происходит перемешивание "верха" и "низа". При этом король и шут меняются местами: "ругаемое" и "восхваляемое" заполняются иными объектами.Наконец, нужно выделить значимость идеи хронотопа. Как отмечал М. Бахтин, любой художественный текст оформляется так, что его содержание возможно соотнести с определенным временным планом. Иными словами, художественный текст занимает то или иное место во временном континууме. Как мы выяснили, художественное время представляет собой нечто отличное от реального времени, в частности, художественное время может поворачиваться вспять, останавливаться, в рамках художественного времени возможно соединение различных временных пластов. Если сопоставить художественное время и грамматическое, то художественное время будет занимать более высокую позицию, подчинять себе грамматическое время. В художественное время также включено понятие плотности действия, что принципиально отличает художественное время от грамматического. В моделировании временных отношений в художественном тексте участвуют языковые средства разных уровней, образная система языка, композиция произведения и т.д. Таким образом, выбор средств для обозначения темпоральности достаточно богат.СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫБахтин, М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.infoliolib.info/philol/bahtin/probltext.htmlБахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.twirpx.com/file/122741/Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. – М.: Художественная литература, 1990 Корниенко, Е.Р. Текст сквозь призму философии М.М. Бахтина.//Знание. Понимание. Умение. № 1. – 2010. – С. 129.Рюмина, М.Т. Эстетика смеха: Смех как виртуальная реальность. – М.: Либроком, 2010. – 320 с.