Роль шиитского ислама в Иране на рубеже XX – XXI вв.

Повторная победа М. Ахмадинежа-да на выборах вызвала взрыв возмущения среди иранцев. Кандидаты от реформаторского лагеря (С.Х. Мусави и ходжат-оль-эслам М. Кяруби) не признали итоги выборов и призвали своих сторонников выйти на протестные акции. Протестное движение, которое стали называть «зеленым», первоначально обращалось к властям с требованием пересмотреть итоги выборов. Однако по мере его расширения над ним все больший контроль устанавливали радикальные группы про-реформаторской ориентации, связанные с иранской эмиграцией на Западе. Оппозиционные властям идеологи «новой волны» исламского модернизма опубликовали манифест, в котором открыто обвинили аятоллу А. Хаменеи в утверждении в Иране системы единоличной власти и предложили свое видение трансформации режима через демократические преобразования . Внутри страны идейной опорой «зеленого движения» стал опальный аятолла Х.А. Монтазе-ри, духовный наставник реформаторского течения. Его похороны вылились в крупнейшую манифестацию сторонников преобразования исламского строя. Некоторые из великих аятолл на первом этапе поддерживали протестующих. Содействие оппозиционерам оказывал руководитель СОЦР аятолла А.А. ХашемиРафсанджани, что и стало причиной его политического затворничества в течение нескольких лет.Впоследствии в рядах демонстрантов появились лозунги против исламского режима. Призывы к ликвидации «велаятефаких» не нашли понимания в обществе. В ходе ответных массовых демонстраций иранцы заявляли о поддержке лидера и исламской республики. В акциях в защиту власти принимали участие известные сторонники лагеря реформаторов и даже активисты «зеленого движения». Эти события привели к резкому сокращению его социальной поддержки. События осени 2009 г. показали, что большая часть населения не разделяет идей изменения системы власти и пока не готова отказаться от принципа велаят-е факих, а выступает лишь за реформирование режима. Это движение не стало общенародным и остановилось на стадиипротестных акций средних городских слоев и студенчества, поскольку ввиду особенностей экономического и социально-культурного развития Ирана ему не удалось привлечь на свою сторону представителей других социальных групп.Власти в целях поддержания внутренней стабильности попытались задействовать все мобилизационные способности режима и применили насильственные методы. Хотя кризис был ликвидирован, его результатом стал раскол общества на две большие группы: сторонников сохранения режима в неизменном виде и выступающих за его трансформацию. Это размежевание наблюдалось и среди духовенства. Стоит признать, что с осени 2009 г. само понятие «реформаторство» воспринималось частью общества как антигосударственная и даже антиисламская деятельность, а участники движения ассоциировались с мятежниками. Это понимание до сих пор сохраняется в наиболее радикальных исламских кругах.Однако, несмотря на разгром реформаторских организаций после выборов, полностью искоренить это идейное течение не удалось. Хотя оппозиционное движение было задавлено, причины, приведшие к его возникновению, устранены не были. Внутри общества лишь усилился интерес к идеям демократии. События 2009 г. были расценены как самый сложный период в истории исламской республики. Они поставили перед руководством страны вопрос: каким путем пойдет дальнейшее развитие Ирана? путем усиления исламской компоненты или развития дихотомии - ислам-демократия?Высшие шиитские богословы осознали необходимость реформ в политической сфере для укрепления стабильности режима. Свое видение реформ продемонстрировал и духовныйлидер, сильно обеспокоенный разба-лансировкой всей системы власти. Он открыто заявил о намерениях в будущем внести корректировки в политическую систему, с тем, чтобы законодательно закрепить контроль парламента над президентом, предоставив депутатам право избирать главу исполнительной власти, и тем самым президентскую республику превратить в парламентскую. Консервативное крыло, отслеживая усиливающиеся в обществе тенденции модернизации, предлагало усиление религиозной парадигмы и ограничение демократических институтов.Усиление внешнего давления на Иран и ужесточение санкционного режима в связи с развитием ядерной программы настолько обострило экономическую ситуацию, что на время отодвинуло дискуссии по политическим вопросам. Духовный лидер говорил о сплочении всех внутренних сил для противостояния врагам республики, однако внутри страны усиливалось противостояние религиозно-политических элит и их дальнейшая сегментация. От консервативного фронта отделились наиболее радикальные группы, которые открыто противостояли умеренно-традиционной и прагматично-либеральной частям этого лагеря.Реформаторский фланг, переживший жесточайшие репрессии, отмежевался от радикальных группировок и, опираясь на позиции умеренного реформаторства, попытался вернуться на политическую арену. Его лидер М. Хатами заявлял о верности идеям исламской революции, принципу велаятефаких и конституции страны и призывал оставшиеся в стране либеральные силы пересмотреть стратегию действий.В 2013 г. в условиях международной изоляции и обвала экономики либерально настроенное духовенство сумело мобилизовать общество на создание широкой коалиции в составе вновь созданных и восстановленных реформаторских партий, прагматиков-технократов и части умеренных консерваторов, которая привела на президентских выборах к победе их кандидата - ходжат-оль-эслама Х. Роухани. Его программа поставила основной целью деятельности нового правительства снятие санкций и обеспечение гражданских свобод. Х. Роухани, представляя высшее духовенство, реализует идеи умеренного направления в религиозном модернизме и увязывает их с интересами новых средних слоев. Он выступает за более активное участие населения в общественно-политической жизни, за равноправие женщин, освобождение культурной сферы от излишнего контроля со стороны религиозных структур.Деятельность его правительства открыла новый этап политической и социокультурной либерализации. На фоне заметного повышения уровня политического участия граждан в последние годы наблюдается усиление интереса к проблемам дальнейшего развития страны. Часть шиитского духовенства поддерживает идеи либерализации общественно-культурной жизни и даже готово к реформированию политической сферы в рамках исламской республики. Оно ставит вопрос о пересмотре функций Наблюдательного совета с целью сокращения его влияния на выборы светских органов власти, об изменении Законао выборах и партиях. Недовольство духовенства вызывает обязательный экзамен для кандидатов в члены Совета экспертов. На последних выборах в этот орган в 2016 г. внук имама Хомейни, отказавшийся пройти тестирование, не был допущен к участию в кампании. Много лет ждет решения Наблюдательного совета вопрос о возможности женщины стать президентом, хотя многие религиозные лидеры дают на него положительный ответ.В религиозном сообществе обсуждается вопрос и о возможности замены валифакиха советом факихов (35 чел.), создание которого было предусмотрено в первом тексте иранской конституции. Ряд ведущих аятолл допускают, что руководство обществом со стороны духовенства может быть коллегиальным. Некоторые высказываются относительно необходимости ограничивать полномочия духовного лидера. Однако этот политический дискурс воспринимается в штыки радикальным духовенством, представители которого видят решение всех проблем в усилении исламиза-ции и укрепления института вали факиха. Отмечая разложение иранского общества из-за проникновения западных ценностей, они усиливают борьбу за ужесточение исламских норм в быту, в общественной жизни и делают ставку на исламские институты-мечети, пятничные намазы, религиозные церемонии, которые проводят индоктринацию населения, используя традиционные образы и понятия. Радикальное духовенство прилагает максимум усилий, чтобы отстранить правительство Х. Роухани от власти и предотвратить дальнейшую эволюцию режима.В самом начале 2018 г. по Ирану прокатилась волна выступлений и демонстраций, на которых звучало недовольство экономической ситуацией в стране и снижением уровня жизни. Высказывались обвинения в адрес правительства в связи с неспособностью разрешить бытовые трудности населения. Экономические акции в ряде мест стали перерастать в политические протесты. Впервые за всю историю ИРИ открыто осуждались диктатура духовенства, исламский режим и лично духовный лидер. Были предприняты попытки восстановить имидж шахов Пехлеви, что свидетельствует о выходе на политическую сцену нового поколения иранцев, далеких от идей исламской революции. Протестующие в ряде мест нападали на представителей духовенства, обвиняя их в коррупции и отказе от принципа социальной справедливости, препятствовали проведению пятничных намазов. Аналитики на Западе рассматривали эти события как преддверие антиисламской революции, сильно преувеличив их размах и политическую суть протестов. Даже окружение М. Ахмадине-жада заговорило о приближении существующего режима к своему концу и сопоставляло события января 2018 г. с антишахскими демонстрациями 1978 г. Январские протесты отразили широкий спектр настроений иранского общества и отличались разнонаправленностью лозунгов и устремлений. Тем не менее многочисленные демонстрации так и не переросли в массовое движение. С социальной точки зрения, протестующие представляли низшие слоисреднего класса и самые низы общества. Основная масса городских слоев не поддержала эти выступления. Эти социальные группы, опасаясь дестабилизации ситуации по сирийскому сценарию, заявили о поддержке властей, поскольку еще не потеряли надежду на либерализацию режима. Соцопросы, проведенные по окончании акций, показали, что 75% населения недовольны ситуацией в стране, но лишь 9% корень проблем видят в руководящей роли духовенства. Почти 60% убеждены в том, что режим можно реформировать, и только треть опрошенных не видят перспектив для существующей политической системы. ЗаключениеНедавние события показали, что пока в стране не сложились предпосылки для революционной ситуации. Власть еще сохраняет запас прочности, однако недовольство политикой духовенства среди молодых поколений нарастает. Молодежь требует расширения политических и социальных свобод, ликвидации вмешательства в личную жизнь, перехода от политизированного общества к гражданскому. Прослойка недовольных режимом в его нынешней форме день ото дня расширяется, что демонстрируют многочисленные кампании неповиновения властям в интернете и увеличивающееся число протестных акций в стране.Значительная часть религиозно-политической элиты осознает необходимость кардинальных преобразований ради выживания исламской республики. Х. Роухани пытается воспользоваться моментом, ослабить экономические позиции радикального духовенства и КСИР, продвинуть более либерально настроенных шиитских улемов на посты пятничных имамов и руководителей религиозных структур, провести ряд мер, направленных на либерализацию социально-культурной сферы. Он имеет поддержку в среде духовенства, готового к смягчению исламских норм, внесению некоторых изменений в Конституцию. Но очевидно, что он и его сторонники не готовы принять тот факт, что духовенство не должно управлять обществом, и допустить секуляризацию режима.Крайние радикалы говорят о необходимости жестко подавлять все проявления недовольства, ограничить доступ к интернету и усилить исламскую составляющую. Эти круги, полностью контролирующие религиозную трибуну, при поддержке КСИР будут пытаться и далее дискредитировать правительство, мобилизуя против него традиционные слои, чтобы не допустить снижения авторитарности религиозной власти. В условиях сильнейшего внешнего давления со стороны США, их поддержки эмигрантских организацией, отсутствии перспектив продолжения СВПД, ужесточение внутренней политики и игнорирование требований нового поколения может подставить под угрозу будущее режима.Борьба умеренных либералов и радикальных консерваторов отражает противостояние двух идеологических течений: мусульманского консерватизма (фундаментализма) и религиозно-политического модернизма по вопросам исламской модели управления обществом. Причем по сути это столкновение традиционности и стремления к модернизации. Духовенство, вставшее почти 40 лет назад у руля власти в Иране, предложило народу свою модель политического и социально-экономического развития. Несмотря на установление абсолютного доминирования духовенства, выстроенная система несла в себе демократический потенциал. По мере развития общества в направлении модернизации в нем возрастали запросы на развитие этого потенциала. Духовенство, разделявшее идеи модернизма в исламе, возглавило процесс экономической и политической либерализации и выразило готовность к трансформации системы. Из-за сохранения наиболее сильных рычагов власти в руках консервативно настроенного духовенства, выступающего за доминирование религиозной компоненты, попытки реформирования политической сферы оказались безуспешными. Однако пока еще надежды на преобразование системы в сторону усиления республиканских органов власти и демократических начал при сохранении исламской компоненты не исчерпаны.Существующую в Иране на протяжении почти 40 лет систему исламского правления можно рассматривать как модель модернизации общества, которое идет незападным путем и опирается на традиционные ценности, сочетая их с принципами демократии и сохраняя свою политическую идентичность.Список литературыВознесенский А.Д. (ред.) (2011) Восток и политика. Политические системы. Политические культуры. Политические процессы. М.: Аспект-Пресс.Дараби А. (2011/12) Доктрина исламской революции. Избранные мысли и взгляды Имама Хомейни (2009). М.: Научная книга.Дунаева Е.В. (2016) Политическая система Исламской республики Ирана: вызовы либеральной модернизации // Восток (Oriens). № 1. Кепель Ж. (2002) К «мусульманской демократии»? // Неприкосновенный запас. № 6 (26) // http://magazines.russ.ru/ nz/2002/6/kepel.html Лукоянов А.К. (2009) Исламская революция. Иран - опыт первый. М.: Май-принт.Мамедова Н.М., Санаи М. (ред.) (2001) Иран: ислам и власть: Сб. статей. М.: Институт востоковедения.Политические течения в современном Иране. Тегеран: Исследовательский центр культуры и научной мысли (на перс.яз.).Скляров Л.Е. (1993) Иран 60-80-х годов: традиционализм против современности. Революция и контрреволюция. М.: Наука.Ульченко Н.Ю., Мамедова Н.М. (2006) Особенности экономического развития современных мусульманских государств (на примере Турции и Ирана). М.: Городец.Федосеенкова А.Н. (2011) Религиозно-политический модернизм в современном Иране. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: ИВ РАН.Филин Н.А. (2014) Концепция «мар-джаата» в реалиях современного Ирана // Государство, общество, международные отношения на мусульманском Востоке (Афганистан, Иран, Пакистан, Турция, этнический Курдистан, соседние мусульманские районы). М.: ИВ РАН, Крафт+. С. 210-218.Хаджесарви Г. (ред.) (2011/12) Политика и власть в Исламской республике Иран. Тегеран: Университет имама Садега (на перс.яз.)