волновая и циклическая концепция развития инноваций

Также следует подчеркнуть, что он разделял фундаментальные и улучшающие инновации. Он отмечал важнейшую роль инноваций в цикличной динамике экономического развития, представляя их в виде основного механизма рыночной экономики. Поскольку концепция БЦК выступает стержнем теории инновационного экономического развития Шумпетера [15], логично именовать ее «инновационно-циклической теорией экономического развития Шумпетера-Кондратьева». Этот синтез, произведенный Шумпетером, стал очень эффективным. Инновационно-циклическая концепция Шумпетера–Кондратьева представляется ценной в том аспекте, что она располагает рецептом выхода из глобального циклического экономического кризиса и сопутствующей ему депрессии – «запуск и всемерное стимулирование нового поколения высокоэффективных фундаментальных технологических инноваций», в целях замены морально устаревших технологий и способов управления производством. Важной характеристикой ДЛВ в рамках шумпетерианского анализа выступает то, что любой кондратьевский цикл изучается в контексте четырех фаз (восстановление, процветание, рецессия и депрессии), при этом каждая фаза соотносится с одним или несколькими циклами Жюгляра. БЦК, открытый циклом Жюгляра, который представляет собой фазу восстановления (оживления), образует фазу процветания, которая включает 2 цикла Жюгляра и достигает максимума, после чего переходит в фазу рецессии, которая на минимуме спада переходит в фазу депрессии. Хотя реальные цифры о диффузии инноваций, которыми обладал Шумпетер говорили об их соответствии периодам восходящих фаз кондратьевских циклов, он не пришел к выводу о причинной связи между диффузией инноваций и восходящими фазами повышательной стадии БЦК. Это можно объяснить чрезмерным вниманием Шумпетера к циклам Жюгляра, на основе которых он выводил эффект инноваций. Однако, на дату опубликования «Бизнес-циклов» Шумпетера, развитые страны Запада, в том числе, США, восприняли теорию Дж. Кейнса (кейнсианство), предлагающую активное вмешательство государства в экономику путем дискреционной фискальной политики в целях создания эффективного спроса и наилучших условий для частных инвестиций. В результате чрезвычайного успеха по выходу из Великой депрессии 1930-х гг. США в ходе реализации экономической политики «Нового курса» американского президента Ф. Рузвельта, кейнсианство стало фундаментом антикризисной политики для правительств развитых стран и начало превалировать в экономической теории. 2.2 Проблемы интерпритации инновационно-циклической концепции Шумпетера–КондратьеваВ результате теория Шумпетера–Кондратьева оказалась на задворках экономической науки XX в. В то же время нужно отметить, что теория Шумпетера–Кондратьева в то время была не до конца обоснованной. Так, в то время еще не были накоплены эмпирические и теоретические подтверждения причинной связи между инновациями и долгосрочным экономическим ростом, что выступает в концепции Шумпетера–Кондратьева фундаментальным элементом. Через год после опубликования книги «Бизнес-циклы», С. Кузнец, впоследствии Нобелевский лауреат, выявил несколько принципиальных проблем, которые не получили объяснение в теории Шумпетера [15].Во-первых, для инициации ДЛВ требуются очень значительные инновации либо их высокая концентрация на ограниченном промежутке времени, то есть необходимо создание кластера инноваций. Во-вторых, в концепции Шумпетера нет объяснения, как эффект значительных и важных инноваций растянут на много десятилетий. В-третьих, Шумпетер не привел убедительного ответа на вопрос, как возникают циклические депрессии и почему важные нововведения происходят неравномерно. С. Кузнец уделял большое внимание изучению «природы длительных тенденций в динамике производства и цен, а также их влиянию на циклические колебания». Кроме того, он сам являлся первооткрывателем среднесрочного цикла длительностью около 20 лет, который впоследствии был назван «строительным («демографическим») циклом Кузнеца», так как впервые был отмечен в строительной сфере и вызван волнами иммиграции. Вот почему критика Кузнеца была доброжелательной и нацеленной на полное обоснование инновационной концепции Шумпетера. В общем он представил позитивный отзыв на работу Шумпетера, а также высоко оценил теорию БЦК Кондратьева [15]. В ходе последующего циклического структурного кризиса мировой экономики, который произошел в 1973 г., то есть спустя 44 года после начала Великой депрессии, в Германии был опубликован труд немецкого экономиста Г. Менша «Технологический пат», в котором он представил новые доказательства актуальности концепции Шумпетера–Кондратьева. Это исследование вышло на английском языке в 1979 г. в США. С этой даты стартовала вторая волна исследований БЦК, которая продолжилась в 1980-е годы и стала наиболее результативной. Во многом вышеперечисленные исследования были нацелены на поиск ответов на вопросы, выдвинутые Кузнецом. При этом, в большей части исследований БЦК и инновационная концепция экономического развития Шумпетера изучались как единая теория в синтезированной форме, которую разработал Шумпетером. Вместе с Меншем, в это время значительный вклад в развитие концепции Шумпетера–Кондратьева внесли немецкий экономист А. Клайнкнехт, нидерландский ученый Дж. Ван Дейн и английский экономист К. Фримен [10, c.155]. Основной заслугой Менша представляется доказательство гипотезы о том, что кластеры базисных инноваций, создающиеся во времена депрессии, начинают очередной БЦК. Менш обработал значительный эмпирический материал, относящийся к технологическиминновациям промышленной революции, классифицировал их на базисные и улучшающие и доказал, что инновационный процесс выступает неравномерным и циклическим, при этом всякий раз данный процесс завершается созданием мощных кластеров базисных инноваций во времена депрессии, когда экономика максимально готова к инновациям. Это вызвано тем, что депрессия вынуждает находить возможности для выживания, а инновации могут их предоставить. Менш назвал эту ситуацию «триггерным эффектом депрессии», подразумевая, что как раз депрессия запускает инновационный процесс, инициирующий повышательную стадию БЦК. Таким образом, Менш обосновал алгоритм запуска инновационного процесса, который реализует переход через нижнюю поворотную точку БЦК – от депрессии к оживлению, то есть выводит экономику из кризиса. Далее Менш сопоставляет базисные и улучшающие инновации, показывая, что они перманентно конкурируют друг с другом. В рыночной экономике, как указывает Менш, базисом всегда выступают улучшающие инновации в силу меньшего риска и, как правило, менее затратные. Однако итерация улучшений рано или поздно упирается в границы роста как спроса, так и предложения [10, c. 159]. Эта точка и превращается в верхнюю поворотную точку БЦК. Экономическая ситуация последовательно ухудшается и, в конце концов, наступает кризис, когда улучшающие инновации больше не могут служить драйвером роста и встает неизбежность внедрения базисных инноваций. Этап, на котором устаревшие технологии уже не могут обеспечить высокие темпы роста, а новые еще не стали экономическим драйвером, Менш именует «технологическим патом», который и приводит к экономическому кризису. Указанные тезисы Менша, которые служат обоснованием внутренних механизмов перехода нижней и верхней поворотных точек БЦК, значительно дополняют теорию Шумпетера–Кондратьева, впервые завершая целостную эндогенную картину ДЛВ в экономике на фундаменте технологических нововведений. Клайнкнехт улучшит эмпирический анализ Менша и представил убедительные подтверждения существования БЦК, а также неравномерности распределения инноваций во времени. Однако механизм кластеризации инноваций в его работах остается невыясненным. Фримен оппонирует Меншу, доказывая, что кластеризация инноваций осуществляется после депрессии в период оживления, в ходе диффузии нововведений на рынки, где основным фактором, вызывающем длительные колебания во всех сферах экономической жизни выступаеткластер базисных инноваций. Позднее было обосновано, что период начала инновационного процесса занимает длительное время, включающее фазы депрессии, оживления и частично – подъема, т.е. не только период формирования кластера инноваций, но и его диффузии. Успехи инновационно-циклической концепции Шумпетера–Кондратьева в 1980-е гг. не подлежат сомнению. Необходимо подчеркнуть, что как раз Менш предсказал наступление циклического структурного кризиса 1970-х гг. еще в начале 1970-х гг. Кроме того, он правильно выявил особенность будущего кризиса – «стагфляцию», которая состояла в том, что стагнации экономики сопутствует рост цен, а не их снижение как раньше. В-третьих, он показал, что монетарная и кредитная политика в таких условиях не помогут найти выход из кризиса. Требуется начинать процесс освоения базисных инноваций нового технологического уклада, как утверждали Менш и другие сторонники концепции Шумпетера–Кондратьева. И правда, выход из структурного кризиса мировой экономики 1970-х гг., который был усугублен нефтяным кризисом, был реализован посредством перехода на энерго- и ресурсосберегающие технологии, базирующиеся на достижениях революции в полупроводниковой микроэлектронике. Ван Дейн датировал начало пятого БЦК 1982 годом [2], что нашло подтверждение в более поздних трудах различных авторов. Кейнсианство оказалось не в состоянии дать результативного решения в борьбе с новым феноменом – стагфляцией. Однако концепция Шумпетера–Кондратьева снова не смогла занять достойное место в экономической науке, которое в этот раз захватили неолибералы под руководством Нобелевского лауреата – монетариста М. Фридмана, уверенного, что снижение инфляции должно происходить исключительно при помощи механизмов денежно-кредитной политики, вследствие чего автоматически будет запущен экономический рост. Однако «монетаристский эксперимент» в США в 1979–1982 гг. на фоне двузначных темпов инфляции, окончился прекращением роста реального ВВП с одновременным ростом уровня безработицы с 6% до своего пикового значения в 10,5% в конце 1982 г. Правда, одновременно резко упали и темпы роста инфляции. Третья волна исследований инициирована С.Ю. Глазьевым в конце 1980-х годов формулировкой концепции технологических укладов как методологического базиса, который поможет соединить итоги исследований в технологической, экономической, институциональной, управленческой и социологической областях [4, c. 83].Этому предшествовала формулировка Ш. Перес термина техникоэкономической парадигмы (ТЭП), которая выступает практической моделью, состоящей из совокупности всеобъемлющих технологий и организационных принципов для осуществления руководства последующими за технологической революцией инновациями и применения их для модернизации и обновления всей экономики [13, c. 21]. Однако Перес не увязывает ТЭП с БЦК, что противоречит концепции Шумпетера–Кондратьева. Напротив, теория Глазьева, исходящая из БЦК, намного шире и ближе к экономической реальности. Основным постулатом теории Глазьева выступает явное свойство технологической сопряженности производств, связанных в технологические цепочки изготовления конечной продукции. По утверждению С. Глазьева, в текущих реалиях происходит трансформация материального базиса народного хозяйства [3, c. 27]. Совокупность технологически сопряженных производств, сохраняющая свою целостность в процессе экономического развития и не требующая дезагрегации для их описания и измерения, была определена Глазьевым как «технологическая совокупность», которая может рассматриваться в качестве элементарной единицы техникоэкономической эволюции. По мнению Глазьева, технологическая сопряженность включаемых в технологическую совокупность производственных процессов определяет синхронность их развития. Фундаментальная идея теории технологических укладов состоит в том, что технологическая совокупность вызывает синхронность в эволюции образующих воспроизводящую целостность производств, что и образует материальный базис циклических колебаний. В заключение отметим, что теория Шумпетера–Кондратьева, как максимально полно характеризующая неравновесное и неравномерное циклическое экономическое развитие, должна наконец занять подобающее место в экономической теории и явиться фундаментом для реализации экономической политики российского правительства. Мы не противопоставляем теорию Шумпетера–Кондратьева другим теориям (кейнсианству, неоклассическому синтезу, монетаризму и т.д.), но утверждаем, что ей предназначено превратиться в ключевую платформу, на основе которой в разные периоды будут использоваться необходимые в конкретной ситуации классические теории.ЗАКЛЮЧЕНИЕДля успешности инновационных процессов, осуществляемых собственными силами предприятия, нужно способствовать обратной связи между производственными подразделениями и научно-исследовательскими лабораториями.При внедрении предприятием инновационных процессов следует тщательно проанализировать источники привлечения финансовых ресурсов и рассчитать сумму инвестированных средств в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, осуществляемые будут проводиться в будущем на предприятии с целью реализации нововведений, провести четкий и совершенный анализ конкурентов и их позиции на рынке (технологические различия в производстве продукции), исследовать динамику появления инновационных продуктов, услуг, технологий и их особенности.Нововведения на предприятии связаны со значительным риском, т.к. их основу составляют кардинальные изменения, которые составляют потенциальный источник значительных сверхприбылей, а процессы и результаты изменений содержат значительную долю элементов неопределенности. Проблема возникновения риска требует постоянного поиска мер, направленных на его предупреждение, уменьшение или компенсацию. Инновационный процесс включает бизнес-процессы, предназначенные для удовлетворения специфических вкусов и предпочтений потребителей. Внутренним показателем эффективности инновационных процессов является снижение общих расходов. Эффективность, отражающий удовлетворения потребностей потребителей, является внешним показателем и для улучшения которого необходим значительный промежуток времени. Эффективность имеет огромное значение для выживания и успешной деятельности компании.Научное наследие Н. Д. Кондратьева имеет большое значение, особенно важным является переосмысление и новое прочтение его идей в контексте современных тенденций, наблюдаемых в отечественной и мировой экономике. Прогнозирование экономических процессов в XXI веке. Некоторые ученые осуществили на основе идей Кондратьева. Рассуждая в соответствии с его теориями, можно увидеть сходство текущих негативных тенденций в мировой экономике с нисходящей волной цикла. Исходя из этого, выход из нисходящей фазы большого экономического цикла прогнозируется примерно до 2025 года. Важно отметить, что завершение одного цикла и начало другого всегда сопровождается изменением способов и методов организации производство в народном хозяйстве. В современных реалиях следует иметь в виду, что фазовый переход к новому экономическому циклу сопровождается трансформацией социально-экономической структуры - Россия и мир вступают в период постиндустриального развития. Вот почему идеи Н.Д. Кондратьева о прогнозировании экономической динамики и глобальной ситуации.Необходимо отметить, что теория Шумпетера–Кондратьева, как максимально полно характеризующая неравновесное и неравномерное циклическое экономическое развитие, должна наконец занять подобающее место в экономической теории и явиться фундаментом для реализации экономической политики российского правительства. Мы не противопоставляем теорию Шумпетера–Кондратьева другим теориям (кейнсианству, неоклассическому синтезу, монетаризму и т.д.), но утверждаем, что ей предназначено превратиться в ключевую платформу, на основе которой в разные периоды будут использоваться необходимые в конкретной ситуации классические теории.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫАкаев А.А. Анализ динамики движения мирового экономического кризиса на основе теории циклов / А.А. Акаев, В.И. Пантин, А.Э. Айвазов // Тезисы докладов Первого российского экономического конгресса. МГУ, 11 декабря 2009 г. М.: МГУ, 2009. 129 c. Ван Дейн Я. В какой фазе кондратьевского цикла мы находимся? / Я. Ван Дейн // Вопросы экономики. 1992. № 10. C. 79–80. Глазьев С.Ю. Современная теория длинных волн в развитии экономики / С.Ю. Глазьев // Экономическая наука современной России. 2012. № 2. C. 27–42. Глазьев С.Ю. Экономическая теория технического развития / С.Ю. Глазьев. М.: Наука, 1990. 344 c. Голов Р. С. Инновационно-синергетическое развитие промышленных организаций: теория и методология. – М. : Дашков и К°, 2011. – 419 с. Гринин Л.Е. Циклы, кризисы, ловушки современной Мир-системы / Гринин Л.Е., Коротаев А.В. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 287 c. Гумерова Г. И. Анализ управления технологическими инновациями в промышленно развитом регионе – Республике Татарстан (рекомендации по модернизации промышленности регионов) // Региональная экономика: теория и практика. – 2013. – № 15. – С. 39–50. Емельянов Ю. С. Государственно-частное партнерство в инновационной сфере: зарубежный и российский опыт. – М. : URSS: ЛИБРОКОМ, 2012. Инновационное развитие: экономика, интеллектуальные ресурсы, управление знаниями / под общ. ред. Б. З. Мильнера. – М. : ИНФРА-М, 2013.Инновационный менеджмент / под ред. В. Я. Горфинкеля, Т. Г. Попадюк. – М. : ЮНИТИ, 2013. Кондратьев Н.Д. К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры / Н.Д. Кондратьев // Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. М.: Экономика, 2002. C. 9–39. Кондратьев Н.Д. Проблема предвидения / Н.Д. Кондратьев // Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. М.: Экономика, 2002. C. 509–566. Кондратьев Н.Д. Суздальские письма / Н.Д. Кондратьев. М: Экономика, 2004. 395 c. Косов М. Е. Налоговое регулирование инновационной деятельности: монография. – М. : ЮНИТИ, 2013. Маевский В.И. Введение в эволюционную макроэкономику / В.И. Маевский. М.: Япония сегодня, 1997. 452 c. Мельник М.С. Полисистемная парадигма в динамике экономических циклов / М.С. Мельник. М.: Директ-Медиа, 2015. 404 с. Меньшиков С.М. Длинные волны в экономике / С.М. Меньшиков, Л.А. Клименко. М.: Международные отношения, 1989. 388 c. Мильнер Б. З. Организация создания инноваций: горизонтальные связи и управление. – М. : ИНФРА-М, 2013. Нельсон Р.Р. Эволюционная теория экономических изменений / Р.Р. Нельсон, С.Дж. Уинтер. М.: Дело, 2002. 562 c. Перес К. Технологические революции и финансовый капитал. Динамика пузырей и периодов процветания / К. Перес. М.: Дело АНХ, 2011. 268 c. Слуцкий Е.Е. Сложение случайных причин как источник циклических процессов / Е.Е. Слуцкий // Вопросы конъюнктуры. 1927. Т. 3. № 1. C. 34–64. 15. Шумпетер Й. Теория экономического развития / Й. Шумпетер. М.: Прогресс, 2012. 593 сСовершенствование управления производством. Инновации и инвестиции: материалы III межрегион. семинара / [под ред. В. В. Титова]. – Барнаул : Изд-во АлтГТУ, 2013. Трещина С. В. Подходы к оценке эффективности инноваций и технического прогресса в отечественном химическом комплексе // Проблемы прогнозирования.– 2013. – № 2. – С. 28–39.