Историческая проблема распада и объединения Германии в XX веке

Однако, продолжал Коль, «фактическое развитие преодолело эти представления, ибо экономика ГДР находилась в катастрофическом состоянии, внешний дефицит составлял 40 млрд марок ФРГ».Все это Коль излагал советскому послу в Бонне Ю. А. Квицинскому 22 марта 1990 г. Канцлер добавил, что проблемы, связанные с экономическим договором СССР с ГДР, наверняка можно решить. Что касается проблем ограниченного временем пребывания советских войск на территории ГДР, то он, Коль, их понимает, так же, как и связанные с этим комплексные финансовые проблемы.На рубеже 1989–1990 гг. руководители крупных государств проявляли свою тревогу по поводу перспектив создания объединенного германского государства. Британский премьер М. Тэтчер советовала «не спешить» с решением этого вопроса. Председатель Совета министров Италии Андреотти объяснялся в своей любви именно к двум Германиям.6 декабря 1989 г. в Киеве состоялась встреча М. С. Горбачёва с президентом Франции Ф. Миттераном. Французский гость был удивлен темпу, который канцлер ФРГ старался придать процессу германо-германского сближения. «Речь Коля, – говорил Миттеран, – его десять пунктов, все перевернули с ног на голову. Он перемешал все факторы, он спешит»[17, с. 289]. В ходе этой беседы советский руководитель отзывался о поведении Коля очень резко. «Поведение ФРГ, – сообщил он Миттерану, – напоминает действия слона в посудной лавке»[17, с. 290].Начало 1990 г. ознаменовалось поисками оптимальной позиции Советского Союза в германском вопросе. 26 января 1990 г. в кабинете Генерального секретаря для обсуждения этого вопроса встретились Н. И. Рыжков, Э. А. Шеварднадзе, В. А. Крючков, С. Ф. Ахромеев, А. С. Черняев, Г. Х. Шахназаров, А. Н. Яковлев, В. М. Фалин, Р. П. Федоров. Председатель КГБ Крючков сообщил, что «Германия никогда не согласится с нынешними границами». Председатель Совета министров Рыжков в начале своего выступления реалистически оценивал ситуацию. Он говорил, что начавшийся процесс уже не остановить, что «ГДР нам не сохранить. Экономика ее разносит. Все государственные институты распущены». Но далее глава правительства СССР высказал неожиданное предположение: если «отдавать все Колю, то Германия через 20–30 лет развяжет третью мировую войну»[17, с. 309].Помимо названных Рыжковым признаков распада, были и другие. За 1989 г. покинули ГДР и переехали в ФРГ 380 тыс. чел. В течение января 1900 г. еще 55 тыс. граждан ГДР переселились на Запад. Коль в беседе с Горбачёвым 10 февраля 1990 г. предположил, что в течение этого месяца число переселенцев увеличится еще на 65–70 тыс. Обрушился авторитет государства, что проявилось в разгроме в январе 1990 г. здания МГБ ГДР. В той же беседе с Горбачёвым Коль сообщил, что даже государственные предприятия ГДР требуют производить оплату своей продукции в западногерманских марках. По информации Коля, в ГДР поднимается волна мести по отношению к недавним представителям власти; в стране против них начались около ста судебных процессов. Канцлер сообщил, что в ФРГ приезжают офицеры Национальной народной армии ГДР и заявляют о своей готовности служить в бундесвере[17, с. 342].Незадолго до отъезда в Москву Коль сделал заявление о необходимости создания валютного союза ФРГ и ГДР. Переговоры в феврале 1990 г. оставляли впечатление, что вопрос об объединении Германии перестал быть предметом дискуссии – объединение уже предрешено. Такое же впечатление оставляли и переговоры с американцами.Как заявил госсекретарь США, «вскоре внутренняя интеграция Германии станет фактом». Бейкер высказывался за сохранение в объединенной Германии американского присутствия «в рамках НАТО». Он считал, что при этом «должны быть даны гарантии того, что объединение Германии не приведет к распространению военной организации НАТО на Восток»[17, с. 334]. Горбачёв подчеркнул, что «расширение зоны НАТО является неприемлемым»[17, с. 338].В своем интервью американскому журналу «Тайм» 22 мая 1990 г. Горбачев сказал: «Никакие самые, может быть, искренние заверения, сделанные сейчас под горячую руку, не могут заменить прочных международных гарантий навсегда мирного развития и навсегда мирной политики Германии[36, с. 21]. Надежды части населения ГДР и советских лидеров, что Модров во главе правительства сможет взять под контроль ситуацию в ГДР, не оправдались. 9 марта 1990 г. в стране состоялись выборы в Народную палату. ХДС получила 40,9%голосов, СДПГ – 21,8%. Была образована коалиция двух партий «Содружество во имя Германии». Премьер-министром стал председатель ХДС ГДР Л. де Мазьер. Один из важных шагов правительства де Мазьера было подписание в мае 1990 г. договора с ФРГ о создании валютного, экономического и социального союза.В середине июля 1990 г. состоялись встречи Горбачёва и Коля в Москве и Архызе, имевшие важнейшее значение для завершения процесса объединения Германии. Обсуждались судьба группы советских войск в Германии, членство Германии в НАТО и численность будущей германской армии. Коль заявил в ходе этих переговоров, что объединенная Германия будет входить в НАТО. По ходу переговоров было ясно, что Восточная Германия «не будет входить в сферу действия НАТО до тех пор, пока на бывшей территории ГДР находятся советские войска». Был также поставлен вопрос об обучении советских военнослужащих гражданским профессиям, которые могут понадобиться при переходе на рыночную экономику[17, с. 502].На встрече в Архызе советская сторона еще раз подчеркнула признание полного и неограниченного суверенитета будущей объединенной Германии, приняла как основу для детальных переговоров срок вывода группировки советских войск с территории ГДР (3–4 года). Стороны условились, что между СССР и объединенной Германией будет заключен «всеобъемлющий и основополагающий двусторонний договор».В связи с проблемой вывода советских войск с бывшей территории ГДР представляет интерес заявление Коля на пресс-конференции по итогам встречи: «Мы согласились с тем, что после вывода советских войск на этой территории не будут размещаться негерманские части»[17, с. 539].Немецкая сторона в ходе встречи в Архызе сделала заявление о том, что вооруженные силы объединенной Германии за 3–4 года будут сокращены до 370 тыс. чел. Министр иностранных дел ФРГ Геншер предлагал еще большее сокращение. В «Воспоминаниях» Коль отмечал, что в этом случае пришлось бы перейти от призыва в бундесвер к созданию профессиональной армии. В беседе с Горбачёвым накануне отлета в Архыз Коль сослался на К. Маркса, «который был отцом концепции создания армии на основе призыва военнообязанных»60. Было условлено, что объединенная Германия откажется от производства, владения и распоряжения атомным, биологическим и химическим оружием и останется членом Договора о нераспространении ядерного оружия. Обсуждались также вопросы сотрудничества СССР и объединенной Германии в сфере экономики и финансов.Позднее вокруг договоренностей в Архызе в советской и российской научной и публицистической литературе можно было встретить много критических заявлений в адрес Горбачёва, который, якобы, пошел на неоправданные уступки, продешевил, мог получить с другой стороны больше, чем получил.В 2007 г. были опубликованы мемуары канцлера Коля, относящиеся к 1990–1994 годам. Коль вспоминал, что между двумя сторонами имела место жесткая дискуссия, упорный торг и конечный результат является не свидетельством «сдачи позиций» или «дешевой распродажи», а итогом трудного компромисса.Уже после Архыза в переговорах двух руководителей обсуждался размер финансовых средств, выделяемых Германией для строительства на территории СССР квартир для офицеров советских войск, выводимых из Германии. В телефонном разговоре с Горбачёвым 7 сентября 1990 г. Коль назвал «реалистическую общую сумму в 8 млрд марок».В ответ Горбачёв назвал сумму 11 млрд марок. По его мнению, названная Колем сумма «взрывает всю проделанную нами работу». Партнеры уславливаются о новом разговоре 10 сентября 1990 г. Коль говорит, что ФРГ готова оказать содействиев строительстве 36 тыс. квартир и расчеты показывают, что на это потребуется 11–12 млрд марок. Горбачёв в ответ называет сумму в 15–16 млрд марок. Коль оспаривает это предложение, а Горбачёв сообщает, что предложение Коля его разочаровало. В конечном счете после жесткого торга стороны договорились, что ФРГ выделяет 12 млрд марок и дает СССР беспроцентный кредит в 3 млрд марок[17, с. 563-564].12 сентября 1990 г. в Москве министрами иностранных дел СССР, США, Великобритании, Франции, ФРГ и ГДР был подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии. Незадолго до этого в Москве был подписан Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве Советского Союза с объединенной Германией.В конце сентября 1990 г. темой переговоров двух сторон стала начавшаяся в Восточной Германии полоса преследования бывших деятелей социалистической ГДР. Горбачёв направил Колю специальное письмо по этому поводу. Он писал, что тысячи людей собираются судить за «национальную измену, за преступления против человечности», а также «за подрывную деятельность в интересах иностранного государства». Горбачёв обращал внимание Коля на то, что начинают сводить счеты за поведение и политику в другом государстве, которое жило по своим законам. Что касается «услужения иностранному государству», – писал Горбачёв, то «не будем в игры играть – метят в Советский Союз, пренебрегая его вкладом в восстановление единства Германии». Президент СССР предлагал канцлеру ФРГ изыскать способ охладить усердие тех, кто не прочь продлить «холодную войну» на внутригерманском фронте[17, с. 593-594].Это был последний контакт советского лидера с канцлером ФРГ в условиях разделенной Германии. 3 октября 1990 г. стало днем германского единства. Второе немецкое государство – Германская Демократическая Республика перестала существовать.Одной из главных причин ликвидации ГДР были ошибки в ее внутреннем развитии, в неспособности ее руководства наладить современную экономику, построить государство с европейскими параметрами демократии, превратить свою страну – «витрину социализма» в привлекательный пример для соседних стран и народов. То, что удалось сделать ФРГ – стать «магнитом», притягивающим симпатии восточногерманского населения, за 40 лет так и не сумели добиться руководители и правящая партия ГДР.Раскол Германии был одним из главных очагов «холодной войны». С ее затуханием, с улучшением отношений между великими державами, проблема, отравлявшая международные отношения, не раз приводившая к опасным кризисам и даже к порогу мировой войны, была устранена. Объединение позволяло новому единому германскому государству стать более самостоятельным в своей внешней политике, что проявилось, в частности, в связи со «второй иракской войной» 2003 г.Объединение было естественным и неизбежным событием для 83 млн немцев. 25-летний опыт германского единства показывает, что опасения многих крупных европейских политиков по поводу будущей «агрессивной» роли Германии на континенте не оправдались.2.2. Факторы, способствовавшие объединению6 октября 1989 г. Германская Демократическая Республика торжественно отметиласвой 40-летний юбилей. В эти дни никто не мог и подумать, что уже через год ГДР станетисторией. На празднование юбилея был приглашен генеральный секретарь КПСС М.Горбачев, который в эти дни провел несколько встреч с руководителем ГДР Э. Хонеккером.Во время неофициальной части М. Горбачев сказал Э. Хонеккеру свои знаменитыеслова о том, что того, кто не успевает делать вовремя, кто не готов к переменам, наказываетвремя. Этими словами М. Горбачев пытался донести до руководства ГДР понимание того,что промедление с реформированием политической системы восточногерманскогогосударства может привести к непредсказуемым последствиям.В 1988–1989 гг. в странах соцлагеря происходят колоссальные изменения, связанные с либерализацией политического и экономического курса, единственной страной оставшейся незатронутой этими изменениями была ГДР. Глава ГДР Э. Хонеккер не принял новых веяний из Москвы и категорически отказывался копировать советский опыт реформ, дошло до того, что в Германской Демократической Республике были запрещены советские периодические издания, поскольку восточногерманские власти считали, что советская пресса разлагающе действует на умы граждан.Несмотря на стремление властей ГДР изолировать общество от влияния событий, происходивших в СССР и странах социалистического блока, уже с 1988 г. в ГДР начинаются массовые протесты против режима СЕПГ. В Лейпциге и Дрездене проводились так называемые демонстрации по понедельникам, когда люди молча собирались и проходили по главной площади, ничего не говоря, демонстрируя свое отношение к действующей власти и желание перемен.Усиливались экономические проблемы. Восточногерманская экономика стремительно теряла свою рентабельность, а товары, произведенные в ГДР, перестали пользоваться спросом на мировом рынке. Негативно на состоянии экономики сказывалась популистская политика режима Э. Хонеккера, сдерживавшего оппозиционные настроения в обществе опережающим повышением уровня жизни. Значительная часть внешних займов использовалась для закупок в западных странах товаров массового потребления с целью удовлетворить растущий спрос населения. Ценой роста благосостояния восточногерманского общества стал стремительный рост государственного долга. Реальной стала угроза финансового краха ГДР. Режим СЕПГ стремительно приближался к своему краху.Спустя несколько дней, после того как торжественно отметили 40-летие Германской Демократической Республики, 17 октября в результате интриг внутри правящей СЕПГ Э. Хонеккер был снят со всех должностей, что означало начавшиеся серьезные перемены в партийном руководстве ГДР. Новым главой СЕПГ стал Э. Кренц.9 ноября 1989 года произойдет падение Берлинской стены. В этот день во время пресс-конференции, которую проводила верхушка СЕПГ, секретарь ЦК СЕПГ по вопросам информации Г. Шабовски на вопрос одного из иностранных журналистов: Как обстоят дела со свободой выезда и перемещения, и когда будет открыта граница? - неожиданно для всех ответил, что прямо сейчас решение об открытии границы вступает в силу.Пресс-конференция была показана в прямом эфире телевидением ГДР, и уже спустя несколько часов на всех контрольно-пропускных пунктах Берлина стали скапливаться граждане ГДР, требующие открыть границу между ФРГ и ГДР. Пограничники не знали, как реагировать и что делать и лишь звонили вышестоящему руководству, которое тоже не имело представления, как действовать в сложившейся ситуации. За две недели после открытия границы территорию ФРГ посетило примерно 2,5-3 миллиона граждан ГДР. После этих событий руководителям ГДР стало ясно, что перемены, которые были запущены, требуют дальнейших конкретных шагов на политическом уровне. 1 декабря 1989 г. из конституции ГДР была исключена статья о руководящей роли СЕПГ. Пленум ЦК СЕПГ принял решение об исключении из партии группы бывших руководителей во главе с Э. Хоннекером. 8 декабря 1989 г. был снят со свих постов и Э. Кренц. Новым председателем партии был избран Г. Гизи. Сама СЕПГ была преобразована в Партию демократического социализма. С ноября 1989 г. происходил быстрый процесс трансформации существовавших и образования новых партий. Дорога к объединению Германии в единое государство была открыта, но этот вопрос требовал и международного урегулирования.Основной проблемой при создании единой Германии были взаимоотношения между странами бывшей антигитлеровской коалиции, то есть между Советским Союзом, Соединенными Штатами, Великобританией и Францией, мнения руководства которых, относительно создания объединенного германского государства, не совпадали. Так М. Горбачев готов был пойти навстречу Г. Колю, федеральному канцлеру ФРГ, который был главным инициатором объединения. Поддержал идею создания общегерманского государства президент США Дж. Буш старший. Однако премьер министр Великобритании М. Тэтчер первоначально категорически отказалась давать свое согласие на объединение Германии, аргументируя свое решение страхом перед возрождением Германии, которая может потребовать вернуть себе земли, отторгнутые после Второй мировой войны, а это чревато новой большой европейской войной. Довольно осторожную позицию по вопросу об объединении Германии занял президент Франции Ф. Миттеран.Соединенные Штаты и СССР при посредничестве президента Франции Ф. Миттерана смогли убедить М. Тэтчер дать свое согласие на объединение. Канцлер ФРГ Г. Коль дал все гарантии, которые от него требовали и Советский Союз, и Великобритания, и Франция[10, с. 167].После проведения выборов в новый парламент ГДР было принято решение о присоединении Германской Демократической Республики к Федеративной Республике Германия. В мае 1990 г. между правительствами ГДР и ФРГ был подписан договор об экономическом, валютном и социальном союзе, который вступил в силу 1 июля 1990 г. 22 августа Народная палата ГДР приняла закон о проведении общегерманских выборов на основе избирательного закона ФРГ. Вскоре было принято решение о присоединении ГДР к сфере действия основного закона ФРГ, что фактически означало ликвидацию государственного устройства ГДР и распространение на ее территорию сферы действия законов Западной Германии.24 августа 1990 г. Бундестаг ФРГ поддержал решение Народной палаты ГДР о присоединении к ФРГ и одобрил закон о проведении общегерманских выборов 2 декабря 1990 г. 31 августа 1990 г. был подписан «Договор об объединении Германии». 3 октября 1990 г. Германия стала единым государством. Важным моментом для понимания этих событий является то, что произошло не объединение двух Германий, а поглощение ФРГ ГДР. В Конституции ФРГ, принятой 1949 г., специально был прописан механизм, позволявший осуществить объединение обоих германских государств. После объединения казалось, что история разделения страны на две части теперь уже прошедший этап, но вскоре стало ясно, что это не так. Можно согласиться с В.А. Артемовым, который писал: «Восточные немцы спешили обменять свои деньги на западные марки и скорее вкусить блага западного образа жизни. Гельмут Коль шел на встречу этому порыву, не думая как это скажется на бюджете граждан ФРГ и на психологии жителей ГДР. Он все же не учитывал в полной мере, что тоталитарный режим уже воспитал его соплеменников на свой лад и он включает в состав новых областей людей с иной психологией и жизненными привычками, иным подходом к труду, хотя и говорящих на том же языке, что и он сам»[2, с. 338]. При решении проблемы экономического объединения двух государств, правительство ФРГ ориентировалось на свободный рынок. Но вскоре стало понятно, что рынок, то есть экономический потенциал ведущих западногерманских предприятий, ведет чуть ли не к полной деиндустриализации территории бывшей ГДР.Промышленное производство на Востоке упало вдвое. Больше половины населения оказалось безработным. Для стабилизации экономической ситуации в восточных землях правительству ФРГ пришлось выделять значительные денежные средства. В 1991 г. на эти цели было выделено 150 миллиардов марок. Для осуществления комплекса мер по дальнейшему оздоровлению экономической ситуации в бывшей ГДР был создан Опекунский совет, который координировал всю деятельность по нормализации экономической ситуации.ФРГ пришлось заплатить большую цену за интеграцию этой части объединенного государства в социально-экономическую структуру страны. В силу того, что на протяжении полувека ФРГ и ГДР развивались в условиях разной политической культуры, менталитет их граждан серьезно отличался друг от друга.Даже спустя годы после объединения разница между восточными и западными немцами остается до сих пор. Эти процессы нашли отражение даже в языке. Появились такие термины как «весси» и «осси», то есть западные немцы и восточные немцы с оттенком взаимного пренебрежения. В восточногерманских землях возникнет такое явление, как «остальгия», то есть ностальгия по ГДР. Экономический потенциал земель ГДР и ФРГ оказался настолько разным, что Восточная Германия до сих пор экономически значительно отстает от Западной.Создание единого германского государства имеет огромное значение для современной Европы. Объединившись, Германия стала самым могущественным и сильным игроком в рамках современного Европейского Союза и локомотивом европейской интеграции. Экономический и научный потенциал современной ФРГ позволяет ей играть роль не только регионального, но и глобального игрока. Однако эта глобальная роль еще до конца не осознана правящей элитой современной ФРГ. Очевидно, что для осознания Германией своего нового статуса еще требуется определенное время.2.3. Восстановление государственного единства ГерманииОбъединение 1990 г. является не только одним из самых значимых событий в современной истории Германии, но и своеобразнойточкой отсчета для радикальных изменений как на европейскомконтиненте, так и во всем мире. Вопрос объединения волновалвсе слои общества, но осмысление этого процесса происходило по-разному. В общественных дискуссиях процесс объединения казался естественным и самим собой разумеющимся, алегитимация самого объединения происходила через апелляциюк немецкой нации, очень часто понимаемой в примордиалистскомключе. Так, одним из ярких лозунгов объединения Германии стало высказывание Вилли Брандта, которое характеризует представление о немецкой нациикак о догосударственном образовании, наделенном непременнымикачествами и заранее заданным вектором развития. Описывая процесс объединения Германии, немецкий социолог Райнер МарияЛепсиус пишет о том, что «восстановление немецкого национального государства не встретило никакого противодействия нина национальном, ни на международном уровнях», более того, оновоспринималось как «само собой разумеющееся»[45,s. 121].Естественность самого процесса и то, что объединение воспринималось в массах «само собой разумеющимся» было продиктованопривычным для немцев этнокультурным самовосприятием, котороепозволило сохранить чувство родства с теми, кто остался по другуюсторону стены. Поэтому процесс объединения, понятый как «немецкое воссоединение», не нашел сопротивления на национальном уровне, он воспринимался как торжество национального над территориальными и политическими границами.Однако такое понимание процесса объединения не нашло поддержки немецких ученых, для которых как сам процесс, так и практическое использование политиками и «обычными социальнымиакторами» понятия «нация», казались чрезвычайно проблематичными. Так, рассуждая о единстве Германии спустя десять лет послеобъединения, Ганс-Георг Велинг напишет:На протяжении десятилетий господствовала – по крайней мере, внауке – ясность в вопросе о том, что «воссоединение» не может бытьдостигнуто одним лишь упразднением границ, а вместо объединенияречь должна идти о реинтеграции: о сплавлении воедино двух различных политических, экономических и социальных единиц [43,s. 7–8].Эйфория, наступившая после падения Берлинской стены, сменилась разочарованием, связанным с завышенными ожиданиями от объединения, что привело к тому, что восточные немцыстали ощущать себя «гражданами второго класса». Сложность реинтеграции привела к тому, что стали называть Ossi-Wessi-Syndrom – синдром взаимного неприятия узападных и восточных немцев, что позволило ряду исследователейрассматривать их как представителей разных культур. Так, например, Вольфганг Вагнер рассматривает процесс объединениякак столкновение двух разных культур, описывая его в терминахкультурного шока, а Мартин и Сильвия Грайффенхаген говорят одвух разных политических культурах в рамках одного государства. Все это обнажило аналитическую несостоятельность понятия«немецкая нация», понимаемую в этнокультурном ключе.Проблема «внутреннего единства» позволила ученым по-новому поставить вопрос о роли национальной идентичности, в котором, по мнению Беттины Вестле, происходит возрождениестарых противоречий между «нормальностью и системно-функциональной необходимостью» или же «патологией и опасностью». Она пишет:«С “концом послевоенного времени” все громче становятся голоса, провозглашающие “блистательную победу принципов нации” и исчезновение “негативного национализма” унемцев, достигающие своегопика в требовании развития “защитного национализма”. Развитие традиционного национального чувства должнопротиводействовать внутренним конфликтам между западнымии восточными немцами, сыграв роль ментального пандана желанному государственному единству, позволив немцам войти в ряд классических европейских наций. Ввиду этноцентрического потенциалатрадиционного национального самосознания, а также насилия поотношению к иностранцам в объединенной Германии, нередки также и предостережения об опасности использования национальногочувства для достижения внутреннего единства.Вопрос о «немецкой нации»в контексте объединения не получает своего ответа, но становится чрезвычайно острым, заставляя ученых либо адаптировать илегитимировать классическое для Германии понимание нации,либо искать альтернативные формы коллективной идентичностии социальной солидарности, будь то «постнациональное общество» Хабермаса или «конституционный патриотизм» Штернбергера. Будучи помещенным в контекст осмыслениянемецкого социально-политического опыта конца XX в., понятие«нация» становится чрезвычайно проблематичным в целом рядеаспектов. С одной стороны, его этноцентрическая интерпретациястала основой нового объединенного государства, сыграв важнуюроль в активизации солидарности немцев, а с другой, оно стало выглядеть анахронизмом в контексте целого ряда глобальных сдвигов, запущенных этим самым объединением.Падение Берлинской стены стало не только символом объединения Германии, но и символом окончания холодной войны, чтопоставило ФРГ перед лицом как внутренних вызовов, связанных собъединением, так и внешних, связанных с драматическими изменениями в мире. Мир после окончания холодной войны требовалновых инструментов для описания тех процессов и изменений,которые больше не могли быть описаны и «схвачены» понятиями «нация» и «национальное государство» в их привычном понимании. Глобализация стала мощной метафоройдля описания мира, который к концу XX в. становится все болееинтегрированным и взаимосвязанным. Основное представлениео мировом устройстве после объединения Германии строилось наобразе глобального потока денег, людей, образов, ценностей и идей. Глобализация стала рассматриваться как основнойвызов национальному государству.Так, Ульрих Бек, один из самых цитируемых теоретиков глобализации, пишет об этом вызове следующим образом:Национальное государство есть государство территориальное,его власть зиждется на связи с определенной местностью.Мировое общество, которое образовалось в процессе глобализации вомногих сферах, а не в одной только экономической, ослабляет, ставитпод сомнение могущество национального государства, вдоль и поперек пронизывая его территориальные границы множеством разнообразных, не связанных с определенной территорией социальных зависимостей, рыночных отношений, сетью коммуникаций, несхожиминравами и обычаями населения. Это проявляется во всех важнейшихсферах, на которых держится национально-государственный авторитет: в налоговой политике, в высших полномочиях полицейскогоаппарата, во внешней политике, в области военной безопасности [3,с. 14–15].Такая перспектива позволила переосмыслить роль национального государства и нации как референта политической легитимности в современных государствах. Кроме того, осознание культурнойнеоднородности привело к пересмотру привычного для Германиипонимания нации. Так, задавая вопрос о роли национальных государств в конце XX в., Юрген Хабермас констатирует:Однако сегодня мы все живем в плюралистических обществах,которые все более отходят от формата национального государства,основанного на большей или меньшей культурной однородности населения. Разнообразие культурных форм жизни, этнических групп, мировоззрений и религий если не уже колоссально, то, по крайней мере,стремительно возрастает. Кроме политики этнических чисток, этомупути к мультикультурным обществам альтернативы нет. Теперь мыдаже не имеем возможности перевести ответственность за социальнуюинтеграцию с уровня формирования политической воли и общественной коммуникации на уровень предположительно однородной нации,как это было в Европе XIX и начала XX в. [35, с. 464].Поиск альтернативных социокультурных и управленческихформ, которые бы соответствовали новой констелляции, созданной глобализационными процессами, привел к разработке понятия«постнационального», которое стало благодаря Юргену Хабермасуне просто метафорой, а понятием с мощным эвристическим потенциалом, и легло в основу целого ряда исследований в социальныхи гуманитарных науках. «Постнациональноеобщество», возникающее, с одной стороны, как ответ на вызовыглобализации, по Хабермасу, укоренено в специфическом послевоенном историческом развитии европейских государств и особенноярко видно на примере ФРГ: «многим европейским странам – и не только двум Германиям –было отказано в собственной внешней политике. Отныне их внутренние конфликты перестали прятаться за приоритетом внешнихсношений. При таких условиях стало возможным отделить универсалистское понимание конституционного государства от его традиционного выражения в силовой политике, мотивируемой национальнымиинтересами. Несмотря на угрожающий образ коммунистического врага, происходил постепенный отказ от концептуальной привязки гражданских прав и свобод к амбициям национального самоутверждения.Национальная свобода уже не составляла главной проблемы – дажев Западной Германии. Эта тенденция к так называемому постнациональному самосознанию конституционного государства, вероятно, несколько более сильно, чем в других странах, была выражена в бывшейФедеративной Республике Германии – учитывая ее особое положениеи тот факт, что она, в общем-то, даже формально была лишена своеговнешнего суверенитета [35, с. 75–76].Однако для Хабермаса «постнациональное сообщество» небыло тем, что сменило или же готово прийти на смену национальному государству как форме управления, а лишь концептуализацией тех тенденций, которые возникали в процессе глобализации.Но эти тенденции позволили задать ряд вопросов о возможностидемократии, новых формах идентичности и солидарности вне национального государства.Сразу же вслед за объединением Германии происходит кардинальное изменение на европейском континенте, связанное сМаастрихтским договором (1992), который стал важной вехой в развитии Европейского союза как супранациональной политическойорганизации. Важным становится то, что Европейская интеграцияи объединение Германии оказываются чрезвычайно связанными,являясь условиями друг друга. «Европейское единство являетсяядром государственного интереса Федеративной Республики Германия. После мирного достижения единства Германии ведущейцелью немецкого народа остается “служить миру во всем Мире вкачестве равноправного члена объединенной Европы”. Это основноеположение преамбулы конституции определяет немецкую политикус 1949 г. и послужило условием для достижения единства 3 октября1990 г.», – пишет Рудольф Штромайер. С другой стороны,Европейский союз, как организация, стал возможным благодаряобъединению Германии и возможности франко-германского союза,что позволило говорить о том, что Берлинская стена разделяла нетолько Германию, но и Европу.Евросоюз рассматривался исследователями вкачестве политического ответа на вызовы глобализации, с которыминациональное государство уже не способно было справиться. «Навыход из описанного мной тупика указывает появление наднациональных режимов внутри формата Европейского союза. Мы должныпопытаться спасти республиканское наследие, выйдя за пределы национального государства. Нам следует привести свои способностик политическому действию в соответствие с глобализацией саморегулирующихся систем и сетей», – пишет Юрген Хабермас.Однако для этого требовалось создание новой – «европейскойидентичности», которая помогла бы компенсировать утрату всехтех социальных, политических и культурных функций, которые выполняла национальная идентичность. Рихард Мюнх пишет об этом как о первоочередной задаче для ЕС:Процесс европейской интеграции ускоряется с каждым днем, как сточки зрения расширения единого рынка, так и с точки зрения передачи права принятия политических решений на уровень Европейскогосоюза. Этот процесс сегодня нуждается во включении граждан в единое пространство и в изменении их идентичности на более европейскую. Это означает, что люди должны быть готовы воспринимать себяне только как немцев, французов, бельгийцев и так далее, но также икак европейцев.Процесс создания европейской идентичности можно обнаружить «через централизованное использованиесредств культурной коммуникации, плановые студенческие обмены итрудовую мобильность, изобретение и распространение панъевропейских мифов, воспоминаний и символов, а также отбор, новое истолкование и популяризацию панъевропейской истории» [28, с. 394].Сегодня Германия является крупнейшей экономикой в Европейском союзе, в значительной мере определяя его внешнюю ивнутреннюю политику. Еслив начале 90-х годов «европеизация»Германии была тем, что обеспечило внешнее одобрение ее объединению, то в начале XXI в. всерьез возникла обеспокоенностьчрезмерным влиянием ФРГ на страны ЕС. Кризис евро и усилениероли Германии позволили немецким интеллектуалам констатировать «германизацию» Европы. Так, в 2012 г. Ульрих Бек издает своезнаменитое эссе «Немецкая Европа», в котором говорит о том,что кризис евро привел к тому, что Германия стала «решать судьбу» других государств – членов ЕС. А Юрген Хабермас говорит о«повторном открытии немецкого национального государства», котороевместодвижения к европейскому самосознанию и замещению национального, все больше развивает самосознание державы среднего размера, что ведет к возникновению «Европейской Германии в немецкой Европе». Такая перспективапозволила по-новому задать вопрос о национальном и немецком, ноуже в поле общей европейской политики.Таким образом, роль СССР в решении германской проблемы была выдающейся. Руководству нашей страны было непросто, учитывая трагические события середины XX в., занять позицию активной поддержки стремления немецкого народа к объединению. В Советском Союзе были как оправданные, так и преувеличенные опасения перед будущей единой Германией; были даже настроения в пользу силового вмешательства с целью не допустить германского объединения.Для части населения ГДР объединение страны стало крушением их надежд на создание социалистического немецкого государства. Но это крушение было неизбежным следствием неудачи исторического, социального эксперимента не только в Восточной Германии, но и в Советском Союзе и в Восточной Европе.ЗАКЛЮЧЕНИЕНесмотря на острую политическую борьбу и серьезные споры по отдельным вопросам, а также на то, что западные союзники с опаской смотрели на будущие взаимоотношения с Советским Союзом, Потсдамская конференция продемонстрировала единство стран Антигитлеровской коалиции и их стремление в кратчайшие сроки покончить с японским милитаризмом. Отношения между странами «Большой тройки» в первые послевоенные годы будут заменены на недоверие, подозрительность и вскоре приведут к конфронтации между США и СССР, а также их союзниками.На новом этапе реформирования социально-политической жизни в советской зоне оккупации перед Советской военной администрацией встала задача контроля над деятельностью правящей партии Восточной Германии с целью принятия мер по укреплению ее авторитета в обществе и своевременному устранению просчетов в работе. После Второй мировой войны немецкое государство оказалось расколотым на две части – западную и восточную зоны оккупации. Впоследствии они были преобразованы в два самостоятельных государства, получивших конституционное оформление в 1949 г. – ФРГ и ГДР. Конституции ФРГ и ГДР были приняты соответственно в мае и октябре 1949 г. Таким образом, раскол Германии был оформлен юридически. Такое положение сохранялось более четырех десятилетий, и на протяжении этого времени германский вопрос оставался одним из источников международной напряженности. Раскол Германии был окончательно закреплен 13 августа 1961 г. – в день начала возведения Берлинской стены.Раскол немецкого государства на две части, существовавший более 40 лет, был удачно разрешен присоединением ГДР к составу ФРГ. К такому итогу немецкий народ шел долгим и упорным путем. Предстояло решить еще многочисленные проблемы объединенной страны – политические, экономические и социальные. Но главная победа уже была одержана – Германия вновь стала единым государством. Несмотря на все трудности, связанные с процессом восстановления новых земель, объединение явилось важнейшим событием в истории немецкого народа и всей Европы.Геополитические перемены в Европе и мире, начавшиеся с конца 80-х гг. прошлого века, грандиозны по своим масштабам и последствиям, что говорит о закономерности, а не о случайности их происхождения. К таковым относятся объединение Германии в октябре 1990 г. и распад СССР в декабре 1991 г. Распад СССР был предопределен «германским единством», исходя из их тесной взаимозависимости, на что при жизни указывал бывший канцлер ФРГ социал-демократ Гельмут Шмидт.Раскол Германии был одним из главных очагов «холодной войны». С ее затуханием, с улучшением отношений между великими державами, проблема, отравлявшая международные отношения, не раз приводившая к опасным кризисам и даже к порогу мировой войны, была устранена. Объединение позволяло новому единому германскому государству стать более самостоятельным в своей внешней политике, что проявилось, в частности, в связи со «второй иракской войной» 2003 г.Объединение было естественным и неизбежным событием для 83 млн немцев. 25-летний опыт германского единства показывает, что опасения многих крупных европейских политиков по поводу будущей «агрессивной» роли Германии на континенте не оправдались.Роль СССР в решении германской проблемы была выдающейся. Руководству нашей страны было непросто, учитывая трагические события середины XX в., занять позицию активной поддержки стремления немецкого народа к объединению. В Советском Союзе были как оправданные, так и преувеличенные опасения перед будущей единой Германией; были даже настроения в пользу силового вмешательства с целью не допустить германского объединения.Для части населения ГДР объединение страны стало крушением их надежд на создание социалистического немецкого государства. Но это крушение было неизбежным следствием неудачи исторического, социального эксперимента не только в Восточной Германии, но и в Советском Союзе и в Восточной Европе.Даже спустя годы после объединения разница между восточными и западными немцами остается до сих пор. Эти процессы нашли отражение даже в языке. Появились такие термины как «весси» и «осси», то есть западные немцы и восточные немцы с оттенком взаимного пренебрежения. В восточногерманских землях возникнет такое явление, как «остальгия», то есть ностальгия по ГДР. Экономический потенциал земель ГДР и ФРГ оказался настолько разным, что Восточная Германия до сих пор экономически значительно отстает от Западной.Создание единого германского государства имеет огромное значение для современной Европы. Объединившись, Германия стала самым могущественным и сильным игроком в рамках современного Европейского Союза и локомотивом европейской интеграции. Экономический и научный потенциал современной ФРГ позволяет ей играть роль не только регионального, но и глобального игрока. Однако эта глобальная роль еще до конца не осознана правящей элитой современной ФРГ. Очевидно, что для осознания Германией своего нового статуса еще требуется определенное время.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫАбдулгамидов Н. О соотношении внутренних и внешних условий развития /Н. Абдулгамидов, С.Губанов // Экономист. - 2015. - № 4. - С. 3–15.Артемов В.А. Германия и Россия на изломах истории /В.А. Артемов. - Воронеж, 2014. - С. 338.Бек У. Что такое глобализация? / У. Бек; Пер. с нем. А. Григорьева, Б. Седельника; общ. ред., послесл. А. Филиппова. - М.: Прогресс-Традиция, 2015. - 304 с.Бонвеч Б. История Германии: учебное пособие: в 3 т. /Б. Бонвеч, Ю.В. Галактионов. — М.: КДУ. 2008. - 128 с.Бонвеч Б. Договор об основах отношений между ФРГ и ГДР /Б. Бонвеч, Ю.В. Галактионов // История Германии. Документы и материалы. - Кемерово, 2014. - С. 541.Ватлин А.Ю. Германия в ХХ веке /А.Ю. Ватлин. - М.: РОССПЭН, 2015. - С. 158.Всемирная история: итоги второй мировой войны. - М., 2015. - Т. 24. - С. 126–130.Гибианский Л.Я. Сталин и Триестское противостояние 1945 г.: за кулисами первого международного кризиса холодной войны. – Сталин и холодная война /Л.Я. Гибианский. - М., 2014.- С. 49–51.Договор «Об окончательном урегулировании в отношении Германии» // Горбачев М.С. Как это было. - М., 1999. - С. 141.Истягин Л.Г. Политический портрет Г. Коля /Л.Г. Истягин. - М., 1995. - С. 167.Кнопп Г. История триумфов и ошибок первых лиц ФРГ /Г. Кнопп. - М., 2014. - С. 369.Конец эпохи. СССР и революции в странах Восточной Европы в 1989–1991 гг. Документы. - М., 2015. - С. 467.Кузьмин И.Н. Поражение: крушение ГДР и объединение Германии / И.Н. Кузьмин. - М., 2016. - С. 20.Лемке М. ГДР и германский вопрос. 1949–1955 / М. Лемке // Германский вопрос в послевоенное время / под. ред. В. Лота. - Берлин, 1994. - С. 152.Максимычев И.Ф. Россия и Германия. Война и мир. От мировых войн к европейской безопасности /И.Ф. Максимычев. - М., 2014, - С. 267.Максимычев И.Ф. Германия. Вызовы XXI века /И.Ф. Максимычев. - М., 2015. - С. 2.Михаил Горбачёв и германский вопрос. Сборник документов (1986–1991). - М., 2006, - С. 121.Модров Х. Я хотел жить в новой Германии /Х. Модров. - М., 2014. - С. 168.Наринский М.М. М.С. Горбачев и объединение Германии. По новым материалам / М.М. Наринский // Новая и новейшая история. - 2014. - №1. - С. 20.Основной закон Федеративной Республики Германии // Хрестоматия по новейшей истории стран Европы и Америки (1918-2009 гг.) / [сост. Кузьмин Ю. М.]. - Киров, 2009. - С. 247.Павлов Н.В. Германия на пути в третье тысячелетие /Н.В. Павлов. - М., 2015. - С. 127.Павлов Н.В. История современной Германии /Н.В. Павлов. - М., 2016. - С. 351.Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., т. 1–2. - М., 1957, - С. 407.Петелин Б.В. Консерваторы без консерватизма: какой поворот произошел в странах Запада в последней трети ХХ века / Б.В. Петелин // История идей и история общества: Материалы VI Всероссийской научной конференции. - Нижневартовск: НГГУ, 2014. - С. 189–192.Рахшмир П.С. Американские неоконсерваторы и имперская идея / П.С. Рахшмир // Новая и новейшая история. - 2014. - № 4. - С. 4.Ржешевский О.А. Секретные военные планы У. Черчилля в мае 1945 г. / О.А. Ржешевский // Новая и новейшая история.– 2012. - № 3 - С. 98–123.Россия и Германия в годы войны и мира (1941–1995). - М., 1995. - С. 441–442.Смит Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма /Э. Смит. - М.: Праксис, 2014. - 464 с.Советско-американские отношения. 1939–1945 гг. Под ред. Г.Н. Севостьянова. - М., 2014, - С. 683–684.Тегеран. Ялта. Потсдам: сб. док. 3-е изд. - М., 1971. - С. 384.Терехов В.П. Холодный блеск фортуны /В.П. Терехов. - М., 2012. - С. 92–96.Тэтчер М. Великая. История «железной» Маргарет / М. Тэтчер; Пер. с англ. - М., 2016. - С. 419.Фалин В.М. Без скидок на обстоятельства /В.М. Фалин. - М., 1999. - С. 435.Ференбах О. Крах и возрождение Германии. Взгляд на европейскую историю ХХ века / О. Ференбах; пер. с нем. Г. Сахацкого. - М.: Аграф, 2015. - С. 147.Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы: О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Ю. Хабермас; Пер с англ. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. - М.: Праксис, 2014. - С. 364–381.Черняев А.С. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 годы. / А.С. Черняев. - М., 2015. - С. 805–806.Четырехстороннее соглашение по Западному Берлину // Хрестоматия по новейшей истории стран Европы и Америки (1918-2009 гг.) / [сост. Кузьмин Ю. М.]. - Киров, 2009. - С. 300.50 лет доктрину Хальштейна // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.de-web.ru/article/print-665.htmlЛебедев В. Развитие ФРГ в восьмидесятых и девяностых годах / В. Лебедев [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://his.1september.ru/2003/23/6.htmНаринский М. Михаил Горбачев и объединение Германии /М. Наринский. Режим доступа: http://his.1september.ru/2003/23/1.htm.Сорокин А.Н. Германская политика федерального канцлера Аденауэра /А.Н. Сорокин [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/germanskaya-politika-federalnogo-kantslera-adenaueraBesprechung Piecks mit Semenov am 19.7.1949 // Badstübner R., Loth W. Wilhelm Pieck – Auszeichnungen zur Deutschlandpolitik. Berlin, 1994. S. 289.Deutschland Ost – Deutschland West: Eine Bilanz / H.-G. Wehling (Hrsg.). Opladen: Leske + Budrich, 2002. 238 s.King’s Counselor. Abdication and War: The Diaries of Sir Alan Lascelles. London, 2007, Р. 336.Lepsius M.-R. Institutionalisierung politischen Handelns. Analysen zur DDR, Wiedervereinigung und Europäischen Union. 2. Auflage. Wiesbaden: Springer VS (Verlag) 2013. 272 s.Malycha A. Partei von Stalins Gnaden? Die Entwicklung der SED zur Partei neuen Typus in den Jahren 1946 bis 1950. Berlin, 1996.Materialien der Enquete-Kommission «Aufarbeitung von Geschichte und Folgen der SED-Diktatur in Deutschland», Bd. I–IX. Bonn, 1994–2000, Bd. VII (2), S. 1872. Merseburger P. Willy Brandts Ostpolitik und die deutsche Einheit. Berlin, 2009, S. 34.Miscamble W. From Roosevelt to Truman. Potsdam, Hiroshima, and the Cold War. Cambridge, 2008, Р. 141–142.Stern F. Fünf Deutschland und ein Leben. München, 2007, S. 39.Suckut S. Wenn die Nation erhalten bleibt, warden alle administrativen Spaltungsmassnahmen eines Tages zergehen und zerfallen. Zur Vorgeschichte der DDRGründung // Die Deutschlandfrage von Jalta und Potsdam bis zur staatlichen Teilung Deutschlands 1949. Berlin, 1993. S. 179–182.