Политика и социальные аспекты и преодоления прошлого Германии. Или внешнеполитические аспекты политики преодоления прошлого Германии

Оно предлагало деморализованному населению фактически новый «общественный договор»: «мы» (государство СЕПГ) говорим «вам» (гражданам) свободно о вашей солидарной ответственности за геноцид и захватническую войну. Вы принимаете за это нашу власть. «Мы», герои вчерашней борьбы, позволяем участвовать «вам» в нашем триумфе сегодня. Если «вы» лояльны к «нашей» власти, «мы» делаем «вас» наряду с «нами» «триумфаторами истории» [1].
Конечно, этот пакт - оправдание нового подчинения граждан - открыто никогда не был оформлен. Но «приказной антифашизм» являлся мифом возникновения и легитимации ГДР. Он распространялся в восточногерманском обществе как наименьший общий знаменатель государственного сознания, объединяющий все слои населения.
Установление Берлинской стены 13 августа 1961 г. было, пожалуй, важнейшей попыткой преодолеть кризис не столько общегерманской, сколько восточногерманской идентичности: были жестко установлены границы между двумя Германиями. Берлинская стена устанавливала необходимые пространственные рамки восточногерманской идентичности, проводя разграничение между западной и восточной частями немецкой нации. Поэтому первый секретарь ЦК СЕПГ и Председатель Государственного Совета ГДР В. Ульбрихт назвал 13 августа 1961 г. «вторым днем рождения ГДР». В официальной пропаганде стена получила название «антифашистский защитный вал».

Расчленение страны делит немецкую нацию на две непримиримые, с идеологической точки зрения, части. С течением времени раскол нации усугублялся; уже в 1972 г. а вопрос «Что Вы считаете важнейшей проблемой, которой необходимо заниматься ФРГ?» лишь 1 % западных немцев ответили - «воссоединение» [13].
Последующий период, продолжавшийся до 1985 г., характеризовался возрастанием самокритики, ужесточением мер по отношению к нацистским преступникам в виде публичных судебных процессов; культивированием чувств коллективной вины и стыда по отношению к своей недавней истории.
Начало третьего периода исследователи связывают с разгоревшимся в ФРГ «Споре историков» («Historikerstreit», 1986-1987) о переосмыслении прошлого, «вопроса о вине», о немецкой ответственности. Своеобразным импульсом к дебатам, в которых приняли участие ведущие политики, интеллектуалы и гражданские активисты, пишет Е. Лёзина, послужила программа «нормализации», провозглашенная в 1983 г. канцлером Г. Колем, который заявил о своем намерении осуществить в немецком обществе «морально-нравственный поворот» (geistig-moralische Wende) [6].
3 октября 1990 г. в истории Германии появился новый праздник, озвученный словами национального гимна Йоханнеса Р. Бехера: «Германия - единое отечество». Этот гимн не исполнялся 28 лет - всю историю существования Берлинской стены, и потому снова зазвучавшие строки ознаменовали собою великое событие - объединение Германии.
Главное наследие Второй мировой войны - «германский вопрос» - отныне обрел свое долгожданное завершение. Примерно такими словами были расцвечены страницы европейских, и, в первую очередь, немецких газет. Восточные немцы, опьяненные свободой и собственной смелостью, которая позволила им совершить «Ноябрьскую революцию 1989 г.», ликовали. Однако все еще с привычной осторожностью и даже опаской они начинали верить в то, что Западная Германия теперь не заграница, что отныне не будет разделения Германии на Западную и Восточную, Германия теперь едина.
Действительно, в 1989 г. на руинах Берлинской стены и осенью 1990 г. было легче поверить в обретенное единство, чем в последующий период после объединения, когда, казалось бы, каждый новый год должен был приносить большую уверенность и крепость единой немецкой нации. Однако, как только улеглись эмоции и всеобщая эйфория сменилась буднями и заботами нового государства, главные действующие лица - немецкие граждане - поспешили занять свои привычные места в западной и восточной частях объединенной страны.
Объединение Германии неизбежно поставило вопрос о национальной самобытности этого обновленного государства, однако сегодня, спустя почти 20 лет после объединения, в Германии до сих пор существует негласное разделение на восточных и западных немцев. Возразить на это утверждение можно, сославшись на то, что 20 лет - срок очень малый для того, чтобы единство было осмысленным, а значит, истинным. Но вместе с тем проблема германского единства упирается не только в сроки, прошедшие после эксперимента под названием «объединение».
После того, как состоялось внешнее объединение, т.е. когда восточная часть Германии получила статус новых федеральных земель, правительство обнаружило целый ряд вопросов, обязательных к решению. На первое место вышли проблемы уравнивания экономических показателей ФРГ и ГДР, второе место получили проблемы социальной политики, и лишь проблемы психологической адаптации восточных немцев оказались в списке не первостепенных. Речь идет о восточных немцах потому, что в сложившихся условиях именно восточные немцы должны были принимать правила игры Европейского общества, по которым давно развивалась Западная Германия; перестраивать свое мировоззрение; принимать новые ценности, отказываясь от сложившихся за сорок лет в ГДР. Такое «объединение» действительно можно считать только внешним, хотя объективно никто и не пророчил желаемого единства раньше, чем через десять лет. Но, как мы видим сегодня, времени пока не хватило для того, чтобы немцы перестали делить друг друга на западных и восточных, северных и южных.
2.2 Международное измерение проблемы соотношения национальной и европейской идентичностей немцев
В объединенной Германии появляется проблема соотношения национальной и европейской идентичностей. Данная проблема приобрела международное измерение. У политиков Западной Европы появились опасения, что объединение Германии подорвет стабильность международной обстановки и будет чревато угрозой для их безопасности; а новая, объединенная Германия со своим экономическим, военным и демографическим потенциалом может стать плодородной почвой для возрождения германского национализма.
Огромный интерес для мирового сообщества представляло то, какие пути выберет объединенная Германия при формировании своей внешней политики и своих национальных интересов, какие направления будут первостепенными. Вопрос о германских интересах стал важным фактором поиска идентичности, который требовал переосмысления чужих и своих представлений об объединенной Германии, ее будущей роли и ответственности, которые все больше увязываются с объединительными процессами в Европе. В результате Германия выбрала европейский путь развития в ущерб собственной национальной идентичности. Происходит замена германской идентичности европейской. Немцы были единственной нацией, которая так вдохновилась идеей европейского единства, воспринимая это в качестве замены своей разрушенной после Второй мировой войны национальной идентичности и национальных традиций. С самого начала ни в одной другой стране континента не было такого числа людей, столь убежденно веривших в Европу и связывавших с ней свое будущее. Германия стала «ядром и локомотивом интеграции» Европы. Вместе с этим германо-германское сближение настолько взбудоражило общественное сознание почти всех европейских государств, прежде всего ближайших союзников и соседей ФРГ и ГДР, что повлекло за собой серьезные структурные изменения в Европе [3]. Многие были обеспокоены возможной угрозой уничтожения стабильности и безопасности на континенте, которое может, в свою очередь, спровоцировать разрушение и без того неустойчивого равновесия. Кроме того, ввиду превращения Германии из зависимого объекта в относительно дееспособный и равноправный субъект европейской политики, была опасность, что печальные события начала XX в. могут повториться. Особенно жесткую позицию в германском вопросе заняли Париж и Лондон, опасавшиеся превращения Германии в новую «сверхдержаву», которая затмит их и уменьшит их влияние в европейском регионе, хотя, по мнению К. Хакке, это произошло еще до знаменательного события [3]. «Франция скатилась до уровня локальной державы на задворках Европы, - пишет он, - в то время как Германия еще до объединения вновь возвысилась до важнейшей державы Европы» [3].
Кроме того, можно вспомнить концепцию «Германской Европы» Гитлера, в которой он писал: «Это будет «федерация», но ее члены не будут, конечно, равноправными с немцами. Союз второстепенных народов, не имеющих армий, не ведущих собственной политики, не имеющих собственной экономики - вот чем будет эта федерация» [3]. Поэтому с объединением Германии и образованием Европейского Cоюза в Западной Европе обострилось чувство, что благодаря своему экономическому, техническому, торговому и демографическому превосходству немцы все настойчивее будут выдвигаться на роль «первых среди равных».
До настоящего времени некоторые европейцы подозревают Германию в смене тактики достижения своей прежней цели - гегемонии на континенте. Они считают, что Германия стремится задавить своей национальной идентичностью всю Европу.
В британских СМИ говорилось даже о появлении «четвертого рейха». Еще в 1953 г. об этом же говорил Т. Манн в выступлении перед студентами Гамбурга: «Не будем заблуждаться об истинных причинах, препятствующих единению Европы. Среди них - недоверие к Германии, неуверенность в чистоте ее помыслов, страх, который испытывают другие народы перед плохо скрываемой, на их взгляд, жаждой гегемонии немцев, происходящей якобы из их векового усердия. Нам остается только подтвердить, что эти опасения не лишены оснований. И сегодня кого-то прельщает дух германской Европы - каким бы чудовищным ни было его воплощение в Гитлере. Перед новым поколением Германии, перед немецкой молодежью стоит теперь задача рассеять все эти страхи, окончательно отвергнуть то, что давно подлежит отвержению, и ясно провозгласить свою волю - не к германской Европе, но к европейской Германии» [3].
В современной Германии начинает осуществляться достаточно осторожная политика консолидации нации. Так, с 1 сентября 2005 г. по всей Германии была проведена крупная государственная PR-кампания «Ты - Германия» («Du bist Deutschland»), приуроченная к чемпионату мира по футболу. Ведущие телевизионные каналы и крупнейшие печатные издания ФРГ до 1 февраля 2006 г. транслировали лозунги патриотического содержания. Вторая, не менее масштабная, PR-кампания «Германия - страна» («Deutschland - Land der Ideen») проводилась под патронажем президента ФРГ Х. Келера и по задумке авторов должна была продемонстрировать сильные стороны Германии и отличительные особенности немцев: богатство идей, страсть к творчеству, пророческое мышление.
Все же «тень нацистского прошлого» с его идеологемой расового превосходства вынуждает современных немецких политиков и ученых крайне осторожно обращаться к национальной проблематике.







ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Перед началом нашего исследования мы поставили себе цель проанализировать, как проблема преодоления нацистского прошлого Германии влияла на формирование идентичности немцев. Для чего были определены объект и предмет исследования, а также выделен ряд задач, которые мы последовательно разрешили при написании работы.
Подводя итог проделанному исследованию, можно сделать вывод, что необходимость принятия ответственности за преступления нацистского прошлого присутствует в Германии уже достаточно давно, а, именно, с 1945 г. Но в тоже время еще несколько десятилетий назад дискурс о нацистском прошлом не был столь однозначен. Это приводит к тому, что у жителей ряда государств рождается чувство или даже комплекс вины за преступления прошлого. Опыт Германии в осмыслении этого феномена, в его взаимосвязи с историческим контекстом развития государства представляется крайне важным для всех государств, переживших сложные периоды истории.
Таким образом, тема исследования не потеряла своей актуальности и в настоящее время.
Аналитический обзор работ отечественных и немецких авторов, посвященных трансформации национального и формирования европейского уровней идентичности немцев во второй половине ХХ – начале ХХI в., позволил проследить тесную взаимосвязь указанных процессов с отношением в немецком обществе к проблеме преодоления «недавнего прошлого».
Основным выводом по первой главе является тезис о том, что нацистское прошлое легло в основу современной идентичности немцев.
В процессе осмысления истории Второй мировой войны и диктатуры национал-социализма в Германии и связанных с ними этапов трансформации немецкой национальной идентичности можно выделить четыре основных этапа.
1. Послевоенная попытка возвращения к традиционным национальным нарративам и снижение значения Второй мировой войны как «основной схватки». «Бегство» от национальной идентичности, скомпрометированной нацистским прошлым.
2. Пересмотр национальных нарративов и осознание важности Холокоста в конце 1960-х. Нарастание кризиса идентичности.
3. «Возвращение нации» и частичное примирение с прошлым в 1980-е -1990-е. Всплеск интереса к вопросам национальной идентичности.
4. Современный этап, когда перетекая из коллективной в историческую, память становится инструментом политических институтов, которые посредством обращения к прошлому транслируют ценности демократии в общество. Формируется осторожная государственная политика, содействующая актуализации национальной идентичности немцев и консолидации немецкой нации в рамках универсалистских принципов правового государства и ценностей европейской демократии.
Немецкий опыт работы с собственным историческим «багажом» сегодня считается одним из успешных форм обращения с историческим прошлым. От молчания поколений послевоенных лет, через бунт поколения 1968 годов они смогли построить особенную форму работы с памятью, добившись не только общественного признания, но и поддержки со стороны государства.
Во второй главе мы попытались показать всю сложность и неоднозначность проблемы соотношения национальной и европейской идентичности немцев в контексте преодоления кризисов национального самосознания немцев. Основной вывод по второй главе состоит в том, что Германия выбрала европейский путь развития в ущерб собственной национальной идентичности.
Итак, на основании освоения изученной темы мы отметили ярко выраженную историческую обусловленность процесса формирования национальной идентичности немцев в Германии. Недостаточно изученными в отечественной науке остаются вопросы формирования национальной идентичности восточных и западных немцев в период существования ФРГ и ГДР, вопрос о соотношении идентичности «весси» (западных) и «осси» (восточных) немцев. Заслуживает большего внимания и проблема соотношения национальной и европейской форм идентичности населения Германии. Обращение к этим сюжетам в перспективе позволит создать более глубокое представление о феномене национальной идентичности современных немцев и его эволюции.





















СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Борозняк А. И. Жестокая память. Нацистский рейх в восприятии немцев второй половины ХХ и начала ХХI века / А.И. Борозняк; Фонд Фридриха Эберта. - Москва: Росспен, 2014. - 350 с.
Грахоцкий А. П. Франкфуртский процесс (1963-1965 гг.) и преодоление прошлого Германии /А. П. Грахоцкий // Lex Russia. - 2019. - № 3 (148). - С. 146-158.
Историческая политика в ХХI веке: [сборник] / под ред. А. Миллера. -Москва: Новое литературное обозрение, 2012. - 260 с.
Кауганов Е. Л. «Спор Гольдхагена» и его значение для немецкой «проработки прошлого» / Е. Л. Кауганов // Диалог со временем. - 2016. - № 55. - С. 91-105.
Лапина И. Ю. Россия-Германия: настоящее и будущее сквозь призму прошлого / И. Ю.Лапина, С. Ю. Каргапольцев // Клио. - 2012. - № 8 (68). -С. 147-148.
Лёзина Е. В. Память, идентичность, политическая культура и послевоенная германская демократия / Е. В. Лёзина // Отечественные записки. - 2013. - № 6 (57). - С. 162-178.
Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа: [сборник] / под ред. М. Габовича. - Москва: Новое литературное обозрение, 2005. - 780 с.
Платошкин Н. Н. Отношение в ФРГ к Нюрнбергскому трибуналу, или коричневые тени прошлого / Н. Н. Платошкин // Международная жизнь. -2016. - № 13. - С. 69-82.
Ребрина Л. Н. Закономерности диспозиции при формировании положительного образа прошлого в СМИ Германии / Л. Н. Ребрина // Научный диалог. - 2016. - № 3 (51). - С. 105-116.
Ребрина Л. Н. Образ коллективного прошлого в СМИ Германии и России / Л. Н. Ребрина, Н. Л. Шамне // Общественные науки. - 2017. - № 2. - С. 230-239.
Рулинский В. В. Преодоление нацистского прошлого в ФРГ. Феномен Гольдхагена / В. В. Рулинский // Современная Европа. - 2016. - № 5 (71). -С. 67-78.
Хабермас Ю. Границы неоисторизма. Беседа с Жаном-Марком Ферри / Ю. Хабермас; Политические работы. – Москва : ПРАКСИС, 2003. - 448 с.
Хорольская М. В. Преодоление прошлого и переосмысление истории ГДР в современной Германии / М. В. Хорольская // Россия и современный мир. - 2019. - № 1(102). - С. 133-147.
Цвайнерт Йоахим Социальное рыночное хозяйство в Германии как попытка преодоления тоталитарного прошлого / Йоахим Цвайнерт // Экономическая политика. - 2013. - № 4. - С. 74-90.
Шульце П. Немецкий поиск национальной идентичности / П. Шульце // Свободная мысль. - 2007. - № 11. - С. 177-184.


















8