Роль государств в возникновении международного права

Необходимым развитием в области международного права видится усиление роли международных организаций. Этот процесс особенно важен в условиях глобализации. К сожалению, после установления системы однополярного мира, внешняя политика страны гегемона – США перестала ориентироваться на нормы международного права и опираться на роль международных организаций в решении тех или иных вопросов. Это привело к падению роли международных организаций в решении ряда международных проблем. Особенно важно здесь отметить падение роли ООН, как основного института- регулятора международных отношений. Когда США ведут свою национальную внешнюю политику в обход резолюций или без необходимых санкций этой организации. Это не просто отрицательно влияет на международную стабильность, но создаёт прецедент. Политика соотношения действий с нормами международного права контролируемыми ООН, сменяется политикой «делаю потому, что могу». И этим принципом в области межгосударственных отношений начинает руководствоваться любая страна. Логика развития международного права от Лиги Наций к ООН и дальше, с созданием ряда правозащитных организаций, международных судебных органов и т.д. была такова, что международные организации должны были наращивать свой авторитет в урегулировании международных проблем, с переходом от вторичности к первичности правосубъектности. Вместо этого их роль становится ещё более вторичной, но хуже всего, что они теряют свою независимость, становясь просто очередным инструментом внешней политики того государства, что оказывается способно их контролировать. Это приводит к разрушению миропорядка, сложившегося после Второй мировой войны. Так же разворот происходит в области ряда отраслей международного права, ставших ключевыми в течение 20-го века. Особенное беспокойство вызывает разрушение системы ядерной безопасности, когда заключённые договоры о запрещении различных видов вооружения не продлеваются, а разрываются. Это же касается распространения ядерного оружия – усилия, применяемые для его распространения не просто недостаточны, но и жертвуются во благо сиюминутной политической конъюнктуры. Вместе с тем, мир не остаётся однополярным. Экономическая мощь Китая уже сделала его страной, с которой нельзя не считаться в международных вопросах. На политическую арену в качестве одного из ключевых игроков вернулась Россия. Важную роль играет ЕС, который всё чаще расходится в ряде вопросов со своим стратегическим союзником – США. Всё это процесс возвращения мира к многополярности. В свою очередь США готовы жертвовать существующей системой международного права, в угоду своей национальной политике. Ведь несмотря на усиление роли международного права, оно продолжает оставаться вторичным по отношению к внешнеполитическим национальным интересам страны, особенно когда страна может позволить себе переступить или обойти те или иные нормы международного права. Процесс возвращения к многополярному миру мы считаем неотвратимым, какие бы сложности не пришлось преодолеть на этом пути. Затем должен начаться новый этап развития норм международного права. Должна возрасти роль международных организаций до первичности их правосубъектности. Более того, в продолжение процесса глобализации система международного права может качественно измениться. Если на сегодняшний день для любой страны она выступает как внешняя правовая система, то на определённом этапе она может стать внутренней законодательной системой, в рамках установления общих земных законов на основе демократических принципов, правах и свободах индивидуумов, с полным запрещением войны как средства решения любых конфликтных ситуаций и спорных вопросов. Либо амбиции стран, с которыми кто-то не считается в международных отношениях, или отчаянные попытки гегемона не упустить своё лидерство, расколют нашу планету в ядерной войне. Проблема, таким образом, стала заключаться в том, чтобы найти новую научную парадигму, объясняющую объективные и закономерные тенденции развития международных отношений в последнее десятилетие, позволяющую, с одной стороны, вычленить новый уровень абстракции и обоснованные концепции, а с другой – сделать его практически применимым, а не «затеоретизированным» в угоду псевдополитологическим аксиомам. Большое значение в этой связи приобретают новые политические реалии и целые группы факторов, которые выпадают из «традиционного» политического анализа или модного («постмодернистского») подхода к формированию отношений. Одной из таких решающих групп факторов является новая роль и значение локальных человеческих цивилизаций (ЛЧЦ), которые позволяют гораздо концептуальнее, объективнее и точнее представить состояние современного мира, что, в свою очередь, «обеспечивает довольно простую и ясную систему понимания мира, позволяет определить узловые моменты многочисленных конфликтов и предсказать возможные пути развития будущего, а также даёт ориентиры политикам... не приносит реальность в жертву теоретизированию, как в случае с парадигмами одно- и двухполюсного мира»,– писал С. Хантингтон в конце ХХ в. В частности, если речь идёт о таком явлении, как военно-политические коалиции ЛЧЦ. К сожалению, в практическом плане этот вывод С. Хантингтона не нашёл массовой поддержки среди российских политиков и учёных, хотя все последующие годы внешне-политические отношения в мире развивались именно в рамках этой цивилизационной тенденции. Это произошло прежде всего потому, что пришлось бы отказаться от полюбившегося во времена Горбачёва – Ельцина тезиса о «европейскости» интересов и систем ценности России, которых в действительности никогда не было в истории Европы, и увидеть, что Запад уже не только создал широкую военно-политическую коалицию, но и опробовал её применение в Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии и по отношению к России. Это означало бы признать ошибочность и даже преступно-наивное поведение правящей элиты СССР и России в последние десятилетия. Подтверждений этому, однако, оказалось слишком много, и чем дальше развивается ВПО в направлении эскалации противостояния, тем отчётливее проявляется эта тенденция, которая приобрела форму создания широкой западной военно-политической коалиции, в которой участвуют не только страны – члены НАТО, но и другие европейские, азиатские и прочие государства. Так, в частности, в мае 2018 г. Швеция и Финляндия подписали новые документы о военном сотрудничестве с НАТО, которые стали продолжением этой тенденции прошлых лет (у Финляндии к 2018 г. было подписано более 500 соглашений с НАТО). Другая группа факторов, изменившая радикально ВПО и стратегии основных субъектов, – перенос центра тяжести силового противоборства из военной в когнитивно-информационную область. В сентябре 2018 г., например, был опубликован доклад Международного центра стратегических исследований (США), в котором эти изменения были охарактеризованы самым определённым образом в пользу идеологии западной ЛЧЦ. Так, говоря о современной стратегии государств в мире, в докладе Центра следующим образом прописывается идеологическая неэффективная стратегия России и Китая: «Стоит отметить, что ни одна из этих стран не говорит о “смерти от 1000 укусов” или атаке критической инфраструктуры в стиле “киберПерл-Харбор”. Хотя эти идеи (наряду с понятием атак негосударственных субъектов на критическую инфраструктуру) являются основой для обсуждения кибербезопасности в Соединённых Штатах, нет никаких реальных доказательств в их поддержку. Первоначальная оценка заключается в том, что российские, китайские и, возможно, иранские усилия были более эффективными с их собственным населением, а российский контрнарратив (и сопутствующие активные меры) имели успех в нанесении ущерба Соединённым Штатам и в дестабилизации западных демократических процессов. Однако ни Россия, ни Китай (даже при всём своём богатстве, Институте Конфуция и группах экспатриантов) не смогли предложить привлекательную альтернативу либеральной идеологии.Отечественное повествование о рациональной, националистической России обращается к славянскому населению и крайне правым группам за пределами России, но её усилия добиться влияния на иностранную аудиторию подрываются её репрессивными действиями, коррупцией и её враждебной риторикой. Сладкоречивые описания Китая Си Цзиньпином являются неубедительными для некитайской аудитории. Обе страны – и Россия, и Китай – безуспешно борются с широко распространёнными негативными впечатлениями среди иностранного населения. Представляется совершенно другая история в области идеологии Запада, если говорить о западной политике по отношению к России. Это противоборство можно описать так: наши заклятые американские «друзья и партнёры», скупившие оптом в 2014 г. тысячи и тысячи IP-адресов с украинскими доменами, активно их использовали против прежней власти, находясь отнюдь не на берегах Днепра, а на берегах Потомака. Фабрика троллей работает день и ночь, не покладая рук уже пять лет. Американцы своё дело знают и всё доводят до конца. До полного логического конца (посмотрите на РПЦ, и что от неё останется после «откола» 30% паствы с Украины). Как говорил известный прусский военный теоретик и историк К. фон Клаузевиц, «война есть продолжение политики другими средствами» и «целью любой войны является мир на условиях, благоприятных для победителя», т. е. в конечном счёте любая война развязывается только для того, чтобы в результате её заключить мир на более выгодных для себя условиях. Это в полной мере относится к современной военно-политической установке США, сформулированной в документах администрации Д. Трампа, в частности в «Обзоре национальной военной стратегии», где подчёркивается, что все ресурсы США – политические, информационные и военные – представляют собой «единое целое» с точки зрения их использования в интересах внешней политики». Но это правило, как представляется, не касается ядерной войны, после которой мир заключать будет уже не с кем и некому, что на самом деле не устраивает США. Отсюда и настойчивое стремление уничтожить только ядерное оружие, всемерно развивая другие виды и системы ВВСТ. Это объясняет и акцент на когнитивную войну, которая вообще направлена не на вооружённые силы, а на подрыв противника изнутри, когда внутренние деструктивные процессы разрушают его настолько, что делают неспособным к сопротивлению. Итак, война, реальная война против России – это не миф, она уже идёт полным ходом, и США даже и не скрывают этого, считая это ниже своего достоинства (у них специфическое понятие о чести). Хотя документ и имел гриф «Для служебного пользования» и не имел русского перевода, была сознательно дана утечка по причинам, приведённым выше.Теперь очередь России принять контрмеры сверх тех, что мы уже приняли. Об этом выборе недвусмысленно напомнил в своём Послании 1 марта 2018 г. президент России В.В. Путин, а позже – в своём указе, в котором дал поручение правительству до 1 октября 2018 г. разработать соответствующий прогноз и план развития России до 2024 г. Однако, эти инициативы, однако, как показывает история последних лет, отнюдь не гарантируют проведение необходимой и эффективной политики.ЗаключениеСовременный мир подвержен влиянию глобальных процессов, направленных на формирование единой общественной системы. Однако, прежде всего, в силу неравномерного формирования глобальных подсистем общества в 2018 г. в трансформации мирового правопорядка наблюдались существенные противоречия. Приходится признать, что количество вооруженных конфликтов отнюдь не уменьшается, а эффективность международных институтов по их преодолению представляется не вполне эффективной. Более того, в случае развязывания новой мировой войны с применением ядерного оружия количество жертв может сравняться с числом жителей планеты.Представляется, что решение упомянутых проблем в значительной мере будет зависеть от эффективности постановки теоретических и практических вопросов международных отношений и современного состояния международного права с учетом глобальных процессов.Прежде всего, некоторые проблемы связаны с механизмом вынесения решений Советом Безопасности ООН. СБ по Уставу ООН в случае установления угрозы миру может вынести решение о мерах принуждения к правонарушителю, в т.ч. военные меры. На самом деле данный механизм может работать эффективно только в случае консолидированной позиции постоянных членов СБ ООН (Великобритании, КНР, России, США, Франции). Ныне действующая концепция международной безопасности, основанная на особых полномочиях «великих держав» (постоянных членов СБ ООН), выступающих в роли «мировых полицейских», и сформированная по результатам Второй мировой войны, предполагает целый ряд мер. Однако приходится признать, что система коллективной безопасности ООН не в полной мере защитила человечество от бедствий вооруженных конфликтов и нуждается в совершенствовании.