Биография Иосифа Бродского ( творчество до эмиграции и в Италии)

«Венецианские» стихотворения И. Бродского являются все же менее репрезентативными с позиции проявления в них петербургского аспекта:петербургское, конечно же, является различимым, но не столь явно.Однако мотив «запаха мерзнущих водорослей», который часто используется поэтом в венецианском тексте, для Бродского есть символ абсолютного и уже недостижимого счастья, которое ассоциируется с детскими годами, проведенными на Балтике. Таким образом, данный образ связан в сознании поэта с родным городом, который фиксируется и в тех произведениях, которые посвящены Венеции: Так обдают вас брызгами. Те, кто бессмертен, пахнут Водорослями, отличаясь вообще от людей... («Венецианские строфы (2)»). Образ водорослей для Бродского – это символ бессмертия, некой уникальности, что в полной мере согласуется и с образом Петербурга. В целом, Бродскому была близка проблема поисков себя на чужбине. В венецианских текстах этот мотив также нашел отражение, однако все достаточно гармонично, поскольку Венецию Бродский выбирает согласно сердечному велению, это место, где его душа отдыхала. Итак, как мы видим, для Бродского Венеция преимущественно являлась проекцией Петербурга, образ Петербурга здесь является зримым, но не эксплицированным ярко. Сходство с северной столицей России, разумеется, приводит к катализации мортального. Так, И. Бродский представляет Венецию как «тонущий город, где твёрдый разум / сразу становится мёртвым глазом» («Венецианские строфы (1)»).Кстати, здесь уместно сделать отсылку и к метафизичности и мортальности петербургского текста, связанных с образом города.Понятие «петербургского текста» стало достоянием литературоведения благодаря известному московскому ученому Владимиру Николаевичу Топорову. Его труд «Петербург и “Петербургский текст русской литературы” (Введение в тему)» посвящен тому, что петербургский текст является не только литературной, но и метафизической, мистической реальностью. Анализ исследовательской литературы показывает, что «петербургский текст», в первую очередь, представлен такими произведениями, как «Медный Всадник» А.С. Пушкина, и «Петербургские повести» Н.В. Гоголя, и, конечно же, романами Ф.М. Достоевского. Основная проблема заключается в том, что далеко не любое произведение, посвященное теме Петербурга, а также произведение петербургского писателя может быть определено именно как «петербургский текст», соответственно, нам предстоит выявить, какие отличительные черты присущи такому литературному феномену, как Петербургский текст». И здесь необходимо обратиться к труду В.Н. Торопова, который считал, что базовая идея «Петербургского текста» базируется на символическом умирании, а также последующем искуплении и воскресении. «Петербургский текст» является неким синтетическим сверхтекстом, с которым связываются только высшие смыслы и цели. Только посредством данного текста Петербург способен к совершению прорыва в ту сферу, которая определяется как символическая и провиденциальная. Город в таком тексте всегда выступает в качестве высшей реальности, которая имеет символико-мифологическую природу. Петербург является пространством, в котором «разыгрывается основная тема жизни и смерти, и формируются идеи преодоления смерти, пути к обновлению и вечной жизни». Петербург является одновременно и окном в Европу, а также и проклятым городом, той «бездной», которая предвещает эсхатологическую гибель. Но вместе с тем, Петербургу присуща особая роль в нравственном спасении, так как этот город указывает путь обретения духовного возрождения, когда осуществляется великая победа лжи и зла над добром, истиной. Также другие литературоведы отмечают, что понятие «Петербургский текст» - это не эмпирическое обобщение. То есть, никак нельзя говорить о существовании каких-то отдельных книг, текстов, которые имеют странное сходств и при этом собственно и подведены под понятие «Петербургский текст». Идея «Петербургского текста», согласно мнению специалистов, имеет отношение к так называемым перворазличиям. Иными словами, речь идет о строгой метафизической формуле, которая, в принципе, была установлена на ровном месте, но при этом имеет далеко идущие последствия. К примеру, это различие между добром и злом. Достаточно сложно определенно сказать, чем отличается добро от зла, тут отсутствуют веские аргументы. Мы можем лишь сказать, что добро от зла отличается во что бы то ни стало. Собственно на этом всё. Далее уже у нас появляется возможность с опорой на перворазличия, которые существуют и заданы Богом с творения, осуществлять установление частных подразделений. Именно по тому же принципу «противопоставление «Петербургского текста» русской литературе в некотором роде предзадано и является той формой априори, с которой вынужден считаться писатель. Даже если он с ним не считается, он всё равно попадает в этот контекст, и в любом случае, если он становится петербургским персонажем, то в этом смысле он принадлежит «Петербургскому тексту». А то что там не достроено текстуально, всегда реализуется с помощью контекста. Таковы законы метафизики Петербурга».Таким образом, «петербургский текст» - это понятие, наделенное огромным метафизическим смыслом. Венецианский текст в творчестве Бродского обретает схожие смыслы. Также следует отметить, что встихотворениях И. Бродского венецианского цикла наблюдается временное смешение, однако связано оно, прежде всего, с субъективными ощущениями, хотя и в рамках венецианского локуса. Анималистическая соотнесённость очертаний Венеции не могла не отразиться в русском венецианском тексте, прежде всего эта тенденция нашла воплощение в большей степени в «венецианской» прозе, чем в поэзии. Ключевую роль в литературной актуализации метафоры «Венеция - рыба» сыграл И. Бродский. «Город рыб» - так была названа Венеция в его эссе «Набережная неисцелимых».От констатации рыбного безмолвия автор переходит к раскрытию и усложнению образа: безмолвная рыба репрезентируется как проекция самоидентификации поэта: «Так, забыв рыболова, / Рыба рваной губою / Тщетно дергает Слово». Кроме того, рецепция образа рыбы проявляется в оппозициях знание/незнание, свобода/несвобода.В целом, рецепция образа рыбы в творчестве И. Бродского довенецианского периода неоднородна, полифонична и сводится, на наш взгляд, к цикличности.Венецианский текст И. Бродского имплицитно воспринимается сквозь призму петербургских цветовых ощущений. Освещение итальянского города в стихотворениях поэта преимущественно предстаёт в тёмных, грязно-серых оттенках.ЗаключениеТаким образом, ранняя лирика И. Бродского отличается более просветленным настроением, преобладанием простых синтаксических конструкций. Ранняя лирика не демонстрирует нам наличие такого количества повествовательных структур, как это будет на позднем этапе творческого пути Бродского. Ранним стихотворениям присуща более простая форма. Ранняя лирика – это состояние «включенности» в повествование, тогда как поздняя лирика – это яркий пример максимальной отчужденности и некоторого душевного опустошения, болезненности внутренних переживаний. Однако уже на раннем этапе творчества Бродский как бы начинает совмещать события, авторскую позицию. Постепенно в его творчестве наблюдается усиление характера дистанцированности от происходящего, что, очевидно, связано с попыткой поэта сделать мотив отчуждения и одиночества доминирующим. Уже на раннем этапе творчества Бродского были намечены те мотивы, которые будут развиты поэтом позже: мотивы одиночества, пустоты, болезненного переживания смерти, абсурдности человеческого существования. Также нужно сказать о тенденции постепенного усилении философского, религиозного звучания, усложнении ритмики, синтаксиса.Венецианская тема занимает особое место в творческом наследии Бродского. В текстах венецианского цикла поэт отразил свои жизненные впечатления и переживания, связанные с посещением Венеции – в этом городе поэт любил находиться зимой, отдыхать и работать. Согласно позиции большинства исследователей, венецианский текст в творчестве Бродского невидимой нитью связан с Петербургом – родным городом, который Бродскому прошлось покинуть. Соответственно, венецианские стихотворения проникнуты светлой грустью и лиризмом.Список литературыБродский И. Собрание сочинений.// http://iosif-brodskiy.ru/proza-i-esse.htmlБродский И. А. Пейзаж с наводнением. СПб.: Азбука-классика, 2007. 240 с. Бродский И. А. Поклониться тени. СПб.: Азбука-классика, 2006. 256 с. Бродский И. А. Урания. СПб.: Азбука-классика, 2007. 224 с. Бродский И. А. Часть речи. СПб.: Азбука-классика, 2007. 144 с.Власов К.А. Система стиха И. А. Бродского : 10.01.08 Власов, Константин Алексеевич Система стиха И. А. Бродского (Проблемы метра и ритма) : Дис. ... канд. филол. наук : 10.01.08 Орел, 2005 284 с.Глазунова О.И. Мотивы одиночества и смерти в поэзии И.Бродского 80-х годов//Русская литература. 2005. № 1. С. 230 - 242. Калинин И.А. Петербургский текст московской филологии.// https://magazines.gorky.media/nz/2010/2/peterburgskij-tekst-moskovskoj-filologii.htmlКрепc М. О поэзии И. Бродского. – Ann Arbor, Michigan, 1984. – Режим доступа: http:www.accoona.ruBRODSKIJ/ Русская мысль. – 2004. – 14 июня. – С. 210.Куллэ В. Иосиф Бродский: Путешествие из Петербурга в Венецию [Электронный ресурс]. URL: http://magazines. russ.ru/novyi_mi/redkol/kulle/dop/article/venec.htmlКунусова А. Н. Венецианский текст в русской литературе XX века: дисс. ... к. филол. н. Астрахань, 2011. 211 с. Меднис Н. Е. Венеция в прозе Иосифа Бродского [Электронный ресурс]. URL: http://ricolor.org/europe/italia/ir/ cul/mednis/brodsky/ Меднис Н. Е. Венеция в русской литературе: дисс. ... к. филол. н. Новосибирск, 1999. 496 с.Меднис Н. Е. Венеция в прозе Иосифа Бродского [Электронный ресурс]. URL: http://ricolor.org/europe/italia/ir/ cul/mednis/brodsky/Невзглядова Е. Лекция о Бродском.// http://lit.1september.ru/article.php?ID=200800511 Ратников К. В. Культурный мир Венеции в интерпретации Иосифа Бродского / К.В. Ратников // Мир славянских, германских и романских культур: их взаимосвязи и взаимодействие в языке и литературе: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Т.Г. Агапитова и др. - Пермь: Перм, ун-т,2000. - с. 263-272. Ревзина О.Г. Венеция в русском поэтическом дискурсе / О.Г. Ревзина // Имя: Внутренняя структура, семантическая аура, контекст: Тезисы международной научной конференции. Ч. 2. - М.: ИОНРАН, 2001. - С. 184 - 186Смирнова А. «Духовное» и «вещное» в ранней лирике И. Бродского.// https://cyberleninka.ru/article/n/duhovnoe-i-veschnoe-v-ranney-lirike-i-a-brodskogoСоболева О. В. Венецианский текст в современной русской литературе (1996-2009 гг.): дисс. ... к. филол. н. Пермь, 2010. 167 с. Соболева О. В. «Не быть как Бродский»: Венеция в современной отечественной литературе // Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании: сб. науч. статей: в 2-х т. М.: 2009. Вып. 8. Т. 1. С. 102-105.Соболева О.В. Венецианский текст в современной русской литературе: продолжение и преодоление традиции / О.В. Соболева // Вестник Пермского университета, 2010. — 5 (11). - С. 184-188. Топоров В.Н. Петербург и Петербургский текст русской литературы.// http://philologos.narod.ru/ling/topor_piter.htm Турома С. Поэт как одинокий турист: Бродский, Венеция и путевые заметки [Электронный ресурс] URL: http://magazines. russ.ru/nlo/2004/67/tu9.htmlhttps://brodskiy.su/biografiya/