По книге Дрейна

Автор книги отмечает, что возникновение надежды на телесное воскресение связано с новыми препятствиями, с которыми сталкивается надежда Древнего Израиля, в частности, с продолжающимся изгнанием.На наш взгляд, автор книги излишне «политизирует» представление древних иудеев о бессмертии и наряду с представлением о бессмертии, как о конце изгнания, в Ветхом Завете можно выделить представления идеального порядка, связанные со стремлением преодолеть тотальную конечность смерти.Рассматривая ветхозаветное представление о грехе Дж. Дрейн отмечает, что «библейская концепция греха, разумеется, существенно отличается от точки зрения многих современных людей».Согласно Библии, Бог создал человека безгрешным по образу своему и подобию, за которым остается свобода выбора. Грех Адама в раю обусловлен дьявольским искушением, но Адам мог выбирать, вкусить или не вкусить плоды с древа познания добра и зла. Свобода выбора делает грех осознанным, о чем свидетельствуют страдания человека за совершенный грех и желание искупить этот грех. После осознания человеком греховности следует раскаяние, которое предполагает искреннее самоосуждение. При раскаянии человек испытывает муки совести. Раскаяние является первым этапом покаяния, в котором присутствует не только сожаление о совершенном грехе, но и твердое стремление изменить свою жизнь, вернуться к жизни по заповедям Божьим. Открытое признание человека в грехах происходит на исповеди (таинство покаяния), по окончанию которой раскаявшийся человек получает от Бога прощение.Последний шаг избавления от греха – искупление, отражающее саму природу христианства. Иногда искупление трактуется как итог очищения, а иногда данное понятие используется как синоним оправдания. В Ветхом Завете искупление подразумевает освобождение народа от политического рабства. В широком смысле этого понятия, искупление есть устранение греха, мешающего человеку приблизиться к Богу.Исходя из рассмотренных выше основных идей книги, можно сделать вывод, что в своем труде Дж. Дрейн стремится совместить исторический и теологический компоненты исследования и, апеллируя к совокупности содержащихся в Ветхом Завете исторических сведений, рассматривать данный источник как исторический, проливающий свет на историю Древнего Израиля. На наш взгляд, такой подход не вполне корректен и подтверждением этому является ряд утверждений самого автора данной книги. Как неоднократно отмечает Дж. Дрейн, Ветхий Завет представлял собой совокупность рукописей разных авторов, при этом само содержание сборника не было твердо определенным и менялось в течение времени: ряд рукописей был утрачен, другие, напротив, добавлены. Следовательно, рассматривать Ветхий Завет, как единый источник достаточно проблематично в виду изменчивости его содержания. Кроме того, само содержание Ветхого Завета имеет явственно выраженную религиозную направленность, поскольку создавался он, в первую очередь, для сохранения и трансляции основ вероучения. Следовательно, для авторов Ветхого Завета критерии соответствия излагаемых сведений действительности были несколько иными, чем для, например, древних историков. Это, разумеется, не означает, что Ветхий Завет не может рассматриваться, как исторический источник, но указывает на то, что содержащиеся в нем исторические сведения должны сопоставляться с другими источниками. Таким образом, религиозное содержание Ветхого Завета закономерно превалирует над историческим, и исследователю-историку необходимо иметь это в виду.Но, вместе с тем, нельзя отрицать, что сочинение Дж. Дрейна представляет собой всесторонний анализ Ветхого Завета, как комплексного явления, сложившегося в определенном историческом контексте. Именно стремление раскрыть специфику Ветхого завета на историко-культурном фоне делает исследование Дж. Дрейна эвристически ценным.Список использованной литературыДрейн Дж. Путеводитель по Ветхому Завету / Дж. Дрейн. – Москва : Триада, 2003. – 464 с.