Общество потребления в России

Утерянный человек стремится персонализироваться с помощью знаков, наборов отличий, модных вещей, визажистов, салонов красоты, эстетики ночных клубов и тусовок, «мерседесов» и т. д., которые не воссоздают индивидуальность, а разрушают ее «в тотальной анонимности, так как различие является по определению тем, что не имеет имени»[2]. По Бодрийяру, человек, сближаясь с моделью, входя в зависимость от нее, отказывается от всякого реального различия, от единичности, а сам процесс потребления — производство искусственно умноженных моделей. Эти модели индустриально производятся СМИ, и персональность каждого находит себя в следовании одним и тем же моделям (например, все девушки хотели быть похожими на Бриджит Бардо или Мерилин Монро). Таким образом, скажем в продолжение мысли Бодрийяра, многие «я-идеалы», персональности как проекты сходятся в единую точку, что уже не позволяет говорить об исключительности и отличии каждого от каждого.
Но человек может поступить и по-иному, чтобы сохранить себя, свою субъектность. «Человек сам должен решить, подняться ему к вершинам духовной жизни или уподобиться животному, жить в мире лишь удобных, приятных, полезных вещей»[3]. Субъект, чтобы сохранить свою субъектность, свою инаковость и единичность, должен отказаться от безответственного и бессмысленного потребительства, следующего принципу «иметь», а не «быть». Путь к сохранению субъектных качеств — способность оставаться самим собой, независимым от стандартов моды, консъюмеристской идеологии и соответствующих моделей-образцов.
Культура потребления создает устойчивый идеал гедонистической направленности, согласно которому человек должен стремиться к роскоши, — иметь высокооплачиваемую работу, обладать дорогим автомобилем модной марки, и при этом не утруждать себя интеллектуальным (и вообще каким-либо) трудом.
Современный «массовый человек» отличается духовной зависимостью и стремлением к новым и новым развлечениям и удовольствиям[4], и эту зависимость от индустрии развлечений стоит рассматривать как продукт репрессивной деятельности последней на субъекта, а подавление подобной зависимости — шаг на пути к свободе[7]. «Развлекательные» умонастроения, гедонистические приоритеты порабощают субъекта, делают его одномерным. Реальные причины глобальных общественных явлений в политике, культуре и вообще во всей социальной жизни, как и сами эти явления, перестают людей интересовать; вместо них огромную долю внимания занимают симулякры, минимизирующие когнитивные усилия.
Массы убеждены в том, что жизнь коротка, а потому ее не стоит тратить «попусту» — на политические баталии, на осуществление иллюзорных мечтаний и отстаивание гуманистических ценностей. Жизнь необходимо наполнять развлечениями, острыми ощущениями, азартом, экстримом, адреналином.
Даже официальная статистика подтверждает, что ухудшение потребления имело место по большинству товарных групп. Ниже в таблице приведены данные Росстата. По сравнению с концом 1980-х россияне ограничивают себя в питании; стали меньше ездить и летать. Нынешнее падение потребления продуктов – признак национальной катастрофы.
Ради того, чтобы покупать иллюзии, люди экономят на продуктах питания или качественных товарах повседневного спроса. В «сытые» 2000-е годы среднестатистические доходы россиян в долларовом эквиваленте выросли в несколько раз. В реальности в последние шестнадцать лет произошло существенное сокращение потребления важнейших благ. Большинство россиян стало меньше есть, хуже одеваться (в смысле качества материалов, из которых изготовлена одежда) и вынуждены обставлять квартиры мебелью, содержащей токсичные материалы.
Табл.1. Динамика физических объемов потребления
Статистика наглядно показывает опасное для общества снижение уровня потребления в России.

Статистика не в состоянии передать всю глубину происшедших в России перемен. Произошло резкое сокращение расходов на социальную сферу. Большинство россиян не может бесплатно получить квалифицированную медицинскую помощь. Реформа образования способствует тому, что значительная часть молодежи будет лишена возможности поступить в вуз. Очевиден провал пенсионной реформы, что грозит весьма неприятными последствиями миллионам граждан стремительно стареющей бездетной России.
Даже длительный период экономического роста (2000-2008 гг.) не смог компенсировать провалы девяностых. На потребительском рынке в 2000-е годы рост, как правило, шёл в сфере «новой экономики» – то есть в сфере модных игрушек, навязанных потребителю массированной рекламой. А потребление важнейших товаров и продуктов питания стремительно упало. Таким образом, если вообще имеет смысл говорить о смене «потребительских эпох» в России, то последние шестнадцать лет – время непрерывной потребительской катастрофы, время сжатия потребления жизненно необходимых товаров.
Если применить к анализу общества современной России теорию К. Маркса, то мы получим, что у нас деиндустриализированный «базис» при постиндустриализированной «надстройке с господством ценностей потребления, Архаизированная экономика, находящаяся в стадии стагнации ее реального сектора, и приоритет потребительских ценностей и форм мышления. Это противоречие приводит к строительству цивилизации досуга, а не цивилизации труда.
Одной из величайших наваждений современной России является всеобщее убеждение, что у нас уже сложилось постиндустриальное «общество потребления». Блистающие рекламными огнями мегаполисы, потоки престижных иномарок, безумное веселье ресторанов и оплаченный позитивизм информационных потоков – да, трудно не поддаться соблазну и не увидеть в изобилии последних лет приметы земного потребительского рая
У нас сложилось «общество потребления», но сложилось опять таки в извращенном виде. Однако в отличие от богатых западных соседей главный потребляемый товар в России на массовом уровне – образы и иллюзии.

Заключение
Потребление можно определить как пользование товарами и услугами. Без потребления не прожить. Человеку нужно питаться, одеваться, иметь кров над головой, ездить по делам и просто так. Потребности людей растут по мере общественного развития. Возникают новые, ранее не ощущавшиеся потребности при появлении новых, ранее неведомых товаров и услуг. Общество потребления не является обществом изобилия для всех. Производственные возможности страны столь велики, что загвоздка не в производстве достаточного количества товаров и услуг для всех нуждающихся. Все это обуславливает создание определенной модели общественных отношений.
Выбор той или иной модели развития общества навязывает определенный образ жизни большинству людей, которые в этом обществе обитают. Это не просто политический или экономический, но еще и экзистенциальный выбор. Именно фундаментальные характеристики образа жизни, который связан с данной экономической системой, и должны быть главным критерием выбора. Выбирая общество потребления, мы жестко привязываем себя ко всем проблемам, ко всему абсурду, который там существует. Безработица, разгул преступности, наркомания, массовая люмпенизация, одичание молодежи, и т.д., - все эти проблемы существуют даже в благополучных странах, в России они неизбежно будут на порядок острее. Более важная проблема - неполноценность существования даже тех людей, которые достигли в этом обществе относительного социального успеха.
Нам нужна новая модель общественного устройства, как мы видим, скопированная как в кривом зеркале западная модель является тупиковой. Подобная модель существует, и более того она уже была реализована в прошлом. Советскую экономику многие считают малоэффективной, а ведь на протяжении многих лет (60е-70е годы) она была способна обеспечить неплохой уровень жизни, тратя на это от силы 20-30 процентов своих ресурсов. Все остальное шло на внешние цели, к личному потреблению никакого отношения не имеющие. Страна, большую часть территории которой составляют почти необитаемые пространства тайги и тундры, могла в течение десятилетий на равных противостоять целому альянсу сверхразвитых и сверхбогатых держав. И все это - из-за совершенной системы управления экономикой, из-за того, что в 60е-70е годы экономический потенциал страны использовался почти на сто процентов и рос с максимально возможной скоростью, в то время как экономический потенциал наших геополитических противников из-за барьера потребления сдерживался на искусственно заниженном уровне.
Список литературы:

Бергер П. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 88.
Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / Пер. с фр., послесл. и примеч. Е. А. Самарской. М. : Культурная революция ; Республика, 2006. 269 с.
Буачидзе Т. А. О назначении человека. Специфика философского рассмотрения проблемы назначения человека // Перспективы человека в глобализирующемся мире / Под ред. В. В. Парцвания. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С. 14–20. С. 18.
Валевич Е. С. «Массовый человек» как патология современного общества // Омский научный вестник. 2008. № 1 (65). С. 145–147.
Гранье Ж. Ницше. М.: АСТ; Астрель, 2005. 158 с.
Ильин В.И. Потребление как дискурс: Учебное пособие. СПб.: Интерсоцис, 2008. 446 с.
Маркузе Г. Эрос и цивилизация // Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. 526 с. С. 9-250.
Монсон П. Лодка на аллеях парка. СПб., 1994. С. 5.
Потребление как коммуникация: российский и американский контексты / Под ред В.И. Ильина. СПб.: Интерсоцис, 2007. 90 с.
Филатова А. Ф. Этический взгляд психолога на проблемы воспитания и образования в современном российском обществе // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 12. Межвузовский сборник научных трудов. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. С. 107–112. С. 107.












15