Проблема китайско-российского сотрудничества по вопросу морских путей в Арктике

Например, Норвегии было разрешено стать одним из основателей поддерживаемого Китаем АБИИ в марте 2015 года без вмешательства Пекина (GovernmentofNorway 2015). Кроме того, китайские и норвежские представители будут продолжать встречаться через арктические организации Track II, включая арктические границы в Тромсе и конференции CNARC. Норвегия также решила не блокировать заявку Пекина стать официальным наблюдателем в Арктическом совете в 2013 году. Общий объем торговли между двумя странами в этот период фактически вырос, хотя существовали некоторые проблемы, такие как периодические остановки импорта норвежского лосося в Китай по сомнительным причинам для здоровья, а норвежские энергетические и судоходные интересы также затруднялись обсуждать новые партнерские отношения со своими китайскими коллегами. С полным восстановлением дипломатических отношений норвежские компании стремятся наверстать упущенное, особенно учитывая растущий интерес Китая к развитию арктического судоходства. Вполне возможно, что норвежский город Киркенес может стать получателем китайских инвестиций как в портовые сооружения, так и в потенциальную североевропейскую железнодорожную систему, которая может связать Россию и Восточную Азию [7].2.3 Научно-техническое сотрудничествоНеобходимо осветить такую сторону арктического взаимодействия России и Китая, как научно-исследовательская деятельность.Исследование морских ресурсов. Во многих программных документах Коммунистической партии Китая отмечается, что XXI век открывает новую эру для человечества в освоении и использовании океанического пространства: «Соблюдение международно-правовых рамок, изложенных в Конвенции ООН по морскому праву, сохранение морской среды, охрана окружающей среды морей, обеспечение возможности долгосрочного использования морских ресурсов и безопасности на море». - это общепринятые нормы и обязательства, которые призваны соблюдать все народы мира. В этой связи Китай, как крупная морская держава, рассматривает свою стратегию океанического развития как одно из основных направлений политического и экономического укрепления позиций КНР на мировой арене. В структуре государственной власти Китайской Народной Республики активно функционирует Специальная Антарктическая и Антарктическая администрация, которая отвечает за реализацию научных программ.С конца 1990-х годов Китай начал финансировать программу научных исследований за Полярным кругом. В 1996 году Китай стал членом Международного арктического научного комитета, что дало толчок многоплановому участию китайских ученых в разработке комплекса проектов общей программы "Роль Арктики в глобальных изменениях" [17].Говоря непосредственно об участии России и Китая в международном научном сотрудничестве в изучении арктического региона, важно подчеркнуть особое внимание Китая к изучению океанологии морского шельфа, что в полной мере объясняется большим интересом данных государств к углеводородным ресурсам Арктической шельфовой зоны. В последние годы Китай добился успехов в области физической и биологической океанографии, океанической и химической химии, обеспечив тем самым научные данные и основу для развития рыболовства, разработки морских месторождений нефти и газа,защиты морской среды, предотвращения нейтрализации последствий стихийных бедствий. По мнению экспертов, формирование общей стратегии Китая в Арктике еще не завершено, но китайские научно-исследовательские институты и практические организации уже занимаются достаточно серьезными проектами по реализации этой стратегии.:- освоение природных ресурсов Арктики, технологии геологоразведки и промышленного освоения; - морские пути и перевозки в Арктическом регионе-Арктические экспедиции Китая; - участие в международных научных и экспертных дискуссиях по проблемам Арктики; - Арктика в международном законодательстве, международно-правовая деятельность Китая по уточнению и институционализации правового статуса Арктики; - политика и дипломатия в отношении Арктики и полярных стран; - поиск стран-партнеров для развития региона [22]. Чтобы проиллюстрировать формы реализации этих задач Китайской стратегии арктических исследований, можно привести пример создания в Шанхае "Китайско - Североевропейского центра арктических исследований", где намерены сотрудничать специалисты и ученые из 10 арктических научно-исследовательских институтов Исландии, Дании, Финляндии,Норвегии и Швеции. Эта идея была выдвинута Китаем и Исландией в 2012 году, когда во время захода научно-экспедиционного судна "Сюэлун" в порт Рейкьявика были подписаны "Рамочное соглашение об арктическом сотрудничестве"и "Меморандум о взаимопонимании по морскому и полярному научно-техническому сотрудничеству". В рамках этого Центра будут проводиться исследования:- по устойчивому развитию Северной Европы и Арктики;-разработка проектов содействия скоординированному развитию Китая и Арктики; - проведение совместных исследований по изменению климата на Северном полюсе и его последствиям; - исследования арктических ресурсов, судоходства, экономического сотрудничества, арктической политики и законодательства [20].2.4 Арктическая дипломатияУправление Арктикой - это область потенциальных трений между Китаем и Россией. Хотя Китай уважает неотъемлемые права арктических государств, включая суверенитет территориальных морей и ИЭЗ, и подчеркивает ЮНКЛОС как важнейшую правовую основу управления Арктикой, он также всегда призывал уважать законные интересы и права неарктических государств (Раздел II). Поэтому, чтобы не вызывать у арктических государств беспокойства по поводу чрезмерно напористого поведения Китая и неуважения к его привилегиям, Китай стремится осторожно и постепенно расширять свое присутствие и влияние в управлении Арктикой, применяя все большее число инструментов, например, более сложное и активное научное и экономическое взаимодействие, направленное на обеспечение прочных двусторонних отношений Китая со всеми арктическими государствами. Россия, со своей стороны, настаивает на привилегиях арктических государств в установлении правил игры в Арктике и предпочитает укреплять сложившиеся арктические правовые и политические институты, обеспечивающие права арктических государств.154 стоит также отметить, что Россия поддерживает не только развитие Арктического совета, но и формирующееся китайско–российское сотрудничество в Арктике, продолжение сотрудничества в более узком формате пяти арктических прибрежных государств (Арктической Пятерки). Концепция внешней политики России на 2016 год вновь подчеркнула это предпочтение [17]. Следовательно, Россия стремилась избежать развития альтернативных и потенциально конкурентоспособных форумов по управлению Арктикой, которые были бы более инклюзивными и позволяли бы оказывать большее влияние неарктическим государствам. Китай в последние годы осторожно подталкивает к такому развитию событий, например, своей решительной поддержкой и активной ролью в совещаниях за Полярным кругом и других связанных с Арктикой институциональных структурах, где китайские дипломаты и ученые все активнее и активнее представляют китайские позиции, анализы и нормы. Встречи за Полярным кругом, в частности, играют важную роль в стремлении Китая влиять на дискуссии и решения о том, как следует управлять Арктикой. Эти китайские усилия встречают сопротивление в России. В феврале 2015 года министр обороны России Сергей Шойгу ясно дал понять, что его раздражает то, как некоторые неарктические государства "упорно стремятся к Арктике" . Кроме того, Россия не уделяет приоритетного внимания участию с делегациями высокого уровня во встречах за Полярным кругом.Как подчеркивалось ранее, Арктика имеет для России особое идеологическое значение. Российские лидеры видят в нем объединяющую национальную тему, богатый ресурсами бассейн и источник геополитических рычагов. Поэтому нетрудно понять, почему Россия без энтузиазма относится к тому, что растущая держава и потенциальный соперник, такой, как Китай, проявляет все больший интерес к региону [23]. В настоящее время Китай, как и все другие государства-наблюдатели Арктического Совета, не имеет права голоса, и его формальное участие в управлении Арктикой в основном ограничивается ролями без права голоса в рабочих группах Арктического Совета.В будущем, вероятно, Китай не будет довольствоваться тем, чтобы играть такую важную роль в принятии решений в Арктике. Поэтому некоторые китайские исследователи Арктики выражают уверенность в том, что государства-члены Арктического совета являются единственными лицами, принимающими решения в регионе, утверждая, что Арктический совет является неадекватной структурой управления с учетом глобальных последствий таяния льдов. По их мнению, Китай имеет законное право участвовать в управлении Арктикой, поскольку климатические изменения в Арктике также оказывают значительное влияние на Китай. Однако Китай никоим образом не бросает вызов Арктическому совету. Скорее, она пытается укрепить свою роль в Совете, а также в других институциональных структурах, связанных с Арктикой. Она также играет активную роль в общей научной и экономической дипломатии, проводимой в Арктике, как и другие приарктические государства. Китайское научное взаимодействие со всеми арктическими государствами помогает узаконить и облегчить его растущее арктическое присутствие и интересы и, соответственно, способствует укреплению его позитивного имиджа в регионе, тем самым постепенно укрепляя доверие и интегрируя Китай в управление Арктикой [5].Как упоминалось ранее, ЮНКЛОС является наиболее важной правовой основой для управления Арктикой. Она дополняется конкретными арктическими правилами и положениями, основанными на ЮНКЛОС. В 2008 году пять арктических прибрежных государств провозгласили в Декларации Илулис-сат: "морское право предусматривает важные права и обязанности ... Мы по-прежнему привержены этой правовой базе и упорядоченному урегулированию любых возможных перекрывающихся претензий ... Поэтому мы не видим необходимости в разработке нового всеобъемлющего международно-правового режима управления Северным Ледовитым океаном " . Россия полностью поддерживает ЮНКЛОС как регулирующий правовой режим Арктики и не накладывала вето на заявки Китая или других неарктических государств на получение статуса наблюдателя в Арктическом совете при одном условии, что они должны были признать ЮНКЛОС, а также суверенные права арктических государств. Как подчеркивалось ранее, Китай всегда подчеркивал свое уважение суверенных прав арктических государств и свою поддержку ЮНКЛОС, что имеет смысл, учитывая защиту, предоставляемую ЮНКЛОС свободе судоходства и интересам Китая на арктических морских путях. Однако имеются признаки потенциальных разногласий по поводу китайского и российского толкования ЮНКЛОС в этом отношении. Китай претендует на право исследования района Северного Ледовитого океана, находящегося в международных водах, и ранее он предполагал, что СМП находится в международных водах, что потенциально противоречит политике России, согласно которой маршрут проходит в ее внутренних водах. Китай сейчас в целом поддерживает российскую линию на СМП, но это может измениться по мере наращивания Китаем своего арктического потенциала и присутствия [11].Более того, в дополнение к потенциальным разногласиям по поводу китайского и российского толкования ЮНКЛОС, вполне возможно, что положения ЮНКЛОС о дне океана в долгосрочной перспективе не найдут такой же поддержки в Китае, поскольку они привилегируют права арктических государств и их привилегированный доступ к разведке арктических ресурсов. ЮНКЛОС предоставляет арктическим государствам возможность расширить свою территорию, претендуя на континентальный шельф, простирающийся на 200 морских миль (370 км) от прибрежной линии государства, что уменьшило бы площадь открытого моря или международные воды в Арктике и оставило бы меньше "общего наследия" для изучения неарктическими государствами. Следует подчеркнуть, что Китай до сих пор не оспаривал эти провидческие взгляды-долгая история Китая, настаивающего на правах суверенного государства в качестве первостепенного принципа международных отношений, затрудняет ему открыто это делать, но этот вопрос обсуждается среди китайских ученых-арктиков [10].Несмотря на поток положительных оценок, исходящих в последние месяцы от России и Китая по поводу партнерства и дружбы, сотрудничество в Арктике не сильно продвинулось вперед. За исключением сотрудничества на полуострове Ямал, российские и китайские компании пока не нашли дальнейшей взаимной основы для энергетического сотрудничества в Арктике. С одной стороны, российские компании нуждаются и приветствуют китайские инвестиции и кредиты; с другой стороны, им не совсем комфортно позволять китайским компаниям играть слишком большую роль в российских энергетических проектах, в том числе в Арктике. Китайские компании, напротив, сейчас находятся в очень сильном положении и не согласятся ни на что меньшее, чем значительная контрольная и управленческая роль.В результате в России существует определенная степень разочарования в том, что энергетическое сотрудничество с Китаем развивалось не так, как ожидалось, и, следовательно, не смягчило кризис с Западом в желаемой степени. С точки зрения России, Китай воспользовался ситуацией, например, для того, чтобы добиться особенно выгодных условий по энергетическим сделкам и настаивать на высоких процентных ставках по крупным китайским кредитам. То есть Китай не проявил ожидаемой доброй воли, поэтому использование китайско–российского партнерства в качестве рычага давления на Запад не сработало.Разница между ожиданием и реальностью может быть объяснена, если посмотреть на различия в основных китайских и российских проблемах, стоящих за усилиями по улучшению их общих стратегических отношений. В то время как Китай в первую очередь стремится к достижению экономических целей, особенно к доступу к российским энергетическим ресурсам в целях обеспечения безопасности и диверсификации своих поставок энергоносителей, Россия стремится укрепить свои стратегические отношения с Китаем в геополитическом контексте и контексте безопасности. Например, российский план ЕАЭС имеет больше общего с геополитикой и безопасностью, особенно с обеспечением безопасности России как доминирующей великой державы на постсоветском пространстве, чем с экономикой. В отличие от этого, Китайское мышление, стоящее за инициативой ОБОР, в первую очередь связано с экономикой и долгосрочными экономическими обменами и влиянием на (особенно) соседние регионы [13].Такое положение дел отражается и в приведенных российской стороной причинах того, почему экономическое сотрудничество России и Китая развивается не так быстро, как ожидалось, особенно китайские инвестиции в российский энергетический сектор в целом и в российскую Арктику в частности. Они отмечают, что китайские компании навязывают жесткие условия, которые российским компаниям трудно принять. Размещая свои инвестиции, китайцы, таким образом, действуют в первую очередь из корыстных побуждений и не дают своим российским коллегам более легких условий.В Арктике Китай стремится укрепить свои позиции в качестве законной заинтересованной стороны в Арктике путем диверсификации и укрепления своих двусторонних отношений со всеми арктическими государствами посредством экономических сделок, научного сотрудничества и укрепления дипло-матических связей. Устанавливая прочные и всесторонние двусторонние отношения со всеми арктическими государствами и активно участвуя в многосторонних институтах и в формирующемся китайско–российском сотрудничестве в арктических разработках этих стран в регионе, Китай стремится к тому, чтобы он, как неарктическое государство, не рисковал быть исключенным и лишенным возможности влиять на арктические дела и события. Такой сценарий мог бы разыграться как в случае обострения напряженности между Западом и Россией, а именно упомянутого выше китайского страха перед эффектом дыни, так и в случае улучшения отношений между Западом и Россией [14]. Среди китайских исследователей Арктики нет иллюзий относительно развития сильного и прочного китайско-российского партнерства. Скорее, они ожидают, что Россия снова повернется к Европе, как только санкции будут сняты. Действительно, российская политика поворота к Азии никогда не рассматривалась как альтернатива развитию отношений с Западом и с Европой в частности, а скорее рассматривалась как противовес и диверсификация, чтобы избежать зависимости от Европы. Эта политика также никогда не касалась только Китая—она фокусируется на развитии отношений с рядом азиатских стран, включая Японию, Южную Корею, Индию и Вьетнам.166 Это также частично затронуло Арктику, где Россия смотрит не только на Китай, но и на другие государства, в частности на Индию. Это показывает, как Россия пытается диверсифицировать свои партнерские отношения с азиатскими государствами в Арктике, для того, чтобы уменьшить риски полного замыкания на Китай и в конечном итоге стать ресурсным придатком, поддерживающим положение и статус великой державы Китая.Дальнейшее развитие китайско–российского сотрудничества по СМП, а также сотрудничества и диалога по вопросам эволюционирующего управления Арктикой будет особенно зависеть от того, как Китай будет подходить к различным правовым режимам ЮНКЛОС, касающимся территориальных и морских споров и прав, включая территориальные воды.,ИЭЗ и континентальный шельф—по мере дальнейшего развития территориальных и морских границ Китая в Восточной Азии. Весьма маловероятно, что Россия будет приветствовать какие-либо события, которые могут подтолкнуть политические и правовые режимы Арктики от фактического кондоминиума прибрежных государств под эгидой ЮНКЛОС к более свободному управлению Арктикой с более сильной ролью неарктических государств, включая Китай. Хотя Россия приняла статус наблюдателя Китая в Арктическом совете и подчеркивает более тесный диалог с Китаем по Арктическим вопросам, в том числе в Арктическом совете, она продолжает настаивать на том, что именно Арктические государства устанавливают правила и условия для той роли и деятельности, которую неарктические государства, такие как Китай, могут играть в Арктике. В случае, если неарктические государства перестанут следовать правилам, Россия также подчеркнула, что статус наблюдателя может быть пересмотрен и даже отменен.Существует значительная степень неопределенности относительно того, как будет развиваться развитие российско-китайского сотрудничества в Арктике. В последнее время это не в последнюю очередь связано с высокой степенью неопределенности относительно того, как будут развиваться российско–американские отношения при новой администрации Байдена. Есть признаки того, что администрация Байдена рассмотрит возможность отмены санкций, что позволило бы России вновь сотрудничать с западными компаниями в освоении российской Арктики. Такое развитие событий замедлило бы усилия последних лет по укреплению китайско–российского сотрудничества, в том числе и в Арктике. С другой стороны, Китай предпочел бы такой сценарий по сравнению с растущей напряженностью между Россией и США, распространяющейся на Арктику и тем самым оставляющей гораздо меньше пространства для маневра таким неарктическим государствам, как Китай.ЗаключениеПомимо свободной торговли, Китай начал разрабатывать конкретные экономические инициативы с арктическими государствами, причем Россия в этом сотрудничестве явно лидирует. Правительство Путина начало политику «поворота на Восток» после Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества, более известного как АТЭС (YataiJingjiHezuozuzhi亚太经济合作组织) Саммит во Владивостоке в 2012 году. Этот процесс ускорился после кризиса в Крыму и Донбассе в 2014 году и последующих санкций США и Западной Европы, в результате которых Китай стал основным партнером для многочисленных российских энергетических и инфраструктурных инициатив, затрагивающих Сибирский и Дальневосточный регионы России. Для Китая эти регионы не были экономическим приоритетом, за исключением приграничных китайских провинций, таких как Хэйлунцзян, еще несколько лет назад. В апреле 2014 года тогдашний вице-премьер Ван Ян (汪洋) во время встречи во Владивостоке предположил, что РСЕ становится все более привлекательным для китайских деловых интересов. Ван также был основным участником четвертого ежегодного арктического форума в Архангельске в марте 2017 года, где он обсуждал различные потенциальные проекты китайско-российского сотрудничества, связанные с Арктикой.Энергетическое сотрудничество доминировало в интересах Пекина в Российской Арктике, включая соглашение в июле 2013 года между Китайской национальной нефтяной корпорацией (ZhongguoShiyouTianranqiJituanGongsi中国石油天然气集团公司) или CNPC и "Роснефтью" на сумму около 270 миллиардов долларов США о поставках российской нефти в течение двадцати пяти лет и еще более амбициозное партнерство по природному газу., сумма сделки, заключенной между CNPC и "Газпромом", оценивается примерно в 400 миллиардов долларов. Наконец, CNPC, а также китайский Фонд Шелкового пути являются основными заинтересованными сторонами проекта "Ямал СПГ" в Сибири, курируемого российским Новатэком, который официально вступил в строй в декабре 2017 года, а вторая фаза заработала в августе 2018 года. Новатэк поставил первую партию СПГ в Китай по Северному морскому пути, а CNPC стремится начать транспортировку трех миллионов тонн газа с Ямала с 2019 года.До сих пор энергетические интересы Китая в Арктике в основном ограничивались Россией, но это может быть не так долго. Например, в 2017 году между Китаем и американским штатом Аляска был заключен меморандум о взаимопонимании по потенциальному строительству трубопровода СПГ-проекта стоимостью около 43 миллиардов долларов. Тем не менее, кипящая "торговая война" между Китаем и Соединенными Штатами с начала 2018 года может усложнить сроки для этого начинания. В 2013 году было объявлено, что Китайская национальная оффшорная нефтяная корпорация, или CNOOC (ZhongguoHaiyangShiyouZonggongsi中国海洋油总油总公司), будет сотрудничать с EykonEnergy из Исландии для исследования ископаемого топлива в районе Ян-Майен в Северной Атлантике, но в январе 2018 года CNOOC вышла из проекта, сославшись на плохие первоначальные результаты. Однако Гренландия может стать мишенью для китайских энергетических интересов, поскольку в октябре 2018 года было объявлено, что и CNOOC, и CNPC заинтересованы в размещении заявок на сухопутные блоки, когда они станут доступны для участия в торгах в 2021 году (Daly, 2018).После того как в 2013 году правительство Си Цзиньпина официально оформило БРИ, было много спекуляций относительно того, станет ли Арктика частью растущих экономических связей, которые Китай стремится создать между собой и ключевыми рынками в Африке, Европе и Евразии. Хотя первоначальная позиция Пекина состояла в том, что, хотя Арктика, и особенно СМП, представляет интерес для Китая для торговли в ближайшие десятилетия, она не является приоритетом для "Пояса и пути". Тем не менее в 2017 году начали появляться признаки того, что официальная связь между Арктикой и БРИ будет подтверждена скорее раньше, чем позже. Например, один видный Пекинский ученый отметил в докладе SouthChinaMorningPost в мае 2017 года, что пришло время добавить "круг" к идее пояса и пути (Huang, 2017), а также в том же году начали формироваться разговоры о потенциальных поддерживаемых Китаем портовых проектах в России (таких как Архангельск), а также в Исландии и Норвегии.Первое официальное правительственное подтверждение того, что Арктика будет включена в BRI, появилось в документе, совместно опубликованном Китайской Национальной комиссией по развитию и реформам или NDRC (GuojiaFazhanheGaigeWeiyuanhui国家发展和改革委员会) и тогдашней Государственной океанической администрацией. В докладе, озаглавленном «Видение морского сотрудничества в рамках инициативы ”Пояс и путь "» (YidaiyiluJiansheHaishangHezuoShexiang"), Арктика, наряду с Индийским океаном/Средиземным морем и Тихим океаном, названа "голубыми экономическими проходами", необходимыми для китайской морской торговли под эгидой BRI. Этот документ заложил основу для публикации "Белой книги" в январе следующего года, которая объединила многие направления научной, экономической и политической политики в единый документ, включая подтверждение идентичности Китая как "околоарктического государства" и его заинтересованности в развитии Северного Ледовитого океана как "Ледового шелкового пути" в рамках "Морского Шелкового пути" в рамках БРИ.Однако остается неясным, какие новые проекты помимо существующих, таких как Ямал, могут стать частью этого нового крыла БРИ, и какие арктические страны станут бенефициарами китайских инвестиций в БРИК. Подтверждено, что Ледяной Шелковый путь включает Россию и Восточно-Скандинавский регион, но этот путь может продолжаться дальше в Западно-Скандинавские государства, включая Фарерские острова, Гренландию и Исландию, и, возможно, вплоть до Североамериканской Арктики. В апреле 2016 года Китайское Управление морской безопасности выпустило навигационное руководство по Северо-Западному проходу (ЧПП) в Канадской Арктике. Китай до сих пор не направил грузовое судно через ЧПП, но ледокол Xuelonghas пересек проход с согласия Канады. Маловероятно, что Арктика станет основным торговым маршрутом для китайских товаров в ближайшем будущем, учитывая все еще опасные условия в регионе и ограниченное количество месяцев, в течение которых возможен проход. Однако, поскольку уровень льда продолжает падать даже в Центральной Арктике, также ясно, что Пекин с нетерпением ждет того времени, когда арктические транзиты могут сократить время доставки грузов между Восточной Азией, Европой и Северной Америкой.Список источниковАлександров, О.В. Перспективы стратегического альянса России и Китая в Арктике // Россия XXI. 2015. № 2. С. 24-35.Арктика и геостратегия по её освоению [Электронный ресурс] /режим доступа: http://www.km.ru/spetsproekty/2012/06/26/strategii-razvitiya-rossii/arktika-i-geostrategiya-rossii-po-ee-osvoeniyu (Дата обращения: 05.02.2019)Арктика: перспективы развития в условиях кризиса [Электронный ресурс] /режим доступа: http://pressmia.ru/pressclub/20150325/950025220.html(Дата обращения: 05.02.2019)Баирцынгуева, Д.Г. Стратегические интересы Китая в Арктике // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 1 (53). С. 132-135.Балакин, В.И. Стратегия Китая в Арктике и в Антарктике // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. 2012. Т. 17. № 17. С. 227-241.Бузин, И. В. К вопросу о распространении многолетних льдов в Баренцевом море во второй половине XX – начале XXI вв. / И. В. Бузин // Проблемы Арктики и Антарктики. — 2009. — № 3 (83). — С. 114–126Ван, Ц. Современная внешнеполитическая стратегия в Китае // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Гуманитарные и общественные науки. 2015. № 3 (227). С. 52-56.Ван, Ц. Формы участия Китая в международной деятельности в Арктике. Адис. ... кандидата политических наук / С.-Петерб. гос. ун-т. Санкт-Петербург, 2016Васильев, В. В. Влияние возможного потепления климата на хозяйственную деятельность в арктических регионах России / В. В. Васильев, М. А. Жуков ; отв. ред. Селин В. С. ; Ин-т эконом. проблем им. Г.П. Лузина КНЦ РАН. — Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2009. — 105 сВремя Арктики [Электронный ресурс] /режим доступа: http://www.arctictime.ru/ (Дата обращения: 05.01.2021)Гао, Т.В. Сотрудничество России и Китая в Арктике в формате опорных зон // Вестник университета. 2018. № 4. С. 43-50.Геополитические интересы России в Арктике [Электронный ресурс] /режим доступа: http://csef.ru/ru/politica-i-geopolitica/501/geopoliticheskie-interesy-rossii-v-arktike-5931(Дата обращения: 05.02.2019)Грищенко, И. В. Проблемы адаптации экономики арктических территорий Архангельской области в условиях изменения климата / И. В. Грищенко, М. В. Осадчая // Российские полярные исследования. — 2014. — № 4 (18). — С. 23–25. Данилов, АП. Китай и Арктика // Проблемы Дальнего Востока. 2014. № 3. С. 67-74.Данилов, А.П. Политика Китая в Арктике // РОССИЯ И КИТАЙ: ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА. Материалы III международной научно-практической конференции. отв. ред. Д.В. Буяров. 2013. С. 246-251.Журавель, В.П. Китай, Республика Корея, Япония в Арктике: политика, экономика, безопасность // Арктика и Север. 2016. № 24. С. 112-144.Забелла, А.А. Цели и интересы Китая в Арктике // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки. 2019. № 4. С. 166-175.Загорский, А.В. Россия и Китай в Арктике: разногласия реальные или мнимые // Мировая экономика и международные отношения. 2016. Т. 60. № 2. С. 63-71.Карлусов, В.В. Россия и Китай: потенциаль взаимодействия в Арктикен // Социально-экономические векторы развития России и Китая. Сборник материалов российско-китайского круглого стола V Международного форума "Сотрудничество государства и бизнеса для решения социальных проблем". 2017. С. 5-19.Кижаева, А.В. Арктика как новый вектор внешней политики Китая // Актуальные проблемы современных международных отношений. 2017. № 9. С. 125-130.Лебедева, Е.А. Геополитические интересы Китая в Арктике // Скиф. Вопросы студенческой науки. 2019. № 7 (35). С. 76-84.Максимов, НР. Арктика в XXI веке: интересы России и Китая // Арктика XXI век. Гуманитарные науки. 2013. № 1 (1). С. 22-29.Морозов, Ю.В. Китай в Арктике: цели и риски для российско-китайских отношений // Проблемы Дальнего Востока. 2016. № 5. С. 21-32.Николаев, Н.А. Сотрудничество Китая и Исландии в Арктике // Арктика XXI век. Гуманитарные науки. 2016. № 2 (8). С. 57-66.Песцов, С.Н. Китай в Арктике: возмутитель спокойствия или системный игрок? // Геополитика и безопасность. 2017. № 3 (39). С. 126-129.Погодин, С.Н. Геополитические интересы Китая в Арктике // Геополитика и безопасность. 2017. № 2 (38). С. 59-64. Поспелов, Е. Б. Программа долгосрочного мониторинга локальных флор Арктики: дополнения и измерения во флоре Ары-Маса (Восточный Таймыр) / Е. Б. Поспелов, И. Н. Поспелов // Ботанический журнал. — 2005. — Т. 90, № 2. — С. 145–164. Храмчихин, А.А. Значение Арктики для национальной безопасности России. Китай может стать Арктической державой // Арктика и Север. 2015. № 21. С. 88-97.Шполянская, Н. А. Подземные льды – важнейший элемент природы Российской Арктики / Н. А. Шполянская // Экология и жизнь. — 2011. — № 10. — С. 64–71.Ягья, В. С. Арктика – новый регион внешней политики Китая // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 2015. № 1. С. 43-52.Arctic Council (2013). Arctic Council Rules of Procedure. Revised by the Arctic Council at the Eight Arctic Council Ministerial Meeting, Kiruna, Sweden, May 15, 2013.Eiterjord, T A (2018, July 17). China’s Planned Nuclear Icebreaker. The Diplomat. https://thediplomat.com/2018/07/chinas-planned-nuclear-icebreaker/ (accessed 20 July 2018Gavrilov, V and A Kripakova (2017). Arctic policy of the North East Asian countries. JindalGlobalLawReview, 8(1), 69-86. DOI: 10.1007/s41020-017-0039-x