Судебник Ивана 3

Но даже при условии, что сохранность материалов - актов за этот период времени явно не была достигнута, тем не менее, «штучность» упоминаний критично мала.Проанализировав все случаи упоминания Судебника в актовых материалах, историки пришли к выводу, что упомянутый в них круг действующих лиц позволяет утверждать, что Судебник Ивана III активно использовался в судебной системе Российского государства в первой половине XVI века. Это предположению можно найти косвенное подтверждение в словах научного деятеля А.А. Калашниковой. Согласно ее данным, в конце XV - первой половине XVI вв. Судебник 1497 года упоминается только в 30 делах, тогда как с того времени сохранилось 163 судебных акта.Б.М. Клосс и В.Д. Назаров, решив не согласиться с мнением А.И. Плигузова о том, что в архивах не было упоминаний о Судебнике Ивана III, указывают на запись начала царствования Василия III, согласно которой некий судебный свод был выдан «царю Абделетифу», которому государь пожаловал звенигородский удел, то нельзя сразу сделать вывод о том, что указание идет на Судебник 1497 года. Фраза из архивной описи «и каков ему (т.е. «царю») судебник даван» может быть трактована и как указание на некий особый «судебник» (судная грамота), которую получил от Василия III татарский династ. Безусловно, этот законодательный памятник использовался в судопроизводстве, но можно ли говорить именно о его широком распространении?Создается впечатление, что перед составителями Судебника и самим Иваном III основной задачей было поставлено не только создать столько законодательный свод, который мог бы заменить все прежние подобные постановления, но и постараться привести к какому-то более или менее единообразному образцу правовые обычаи и традиции, которые уже существовали к тому времени. Главное направление для этой задачи было назначено именно процессуальное.Можно сказать, что намерение, которое выбрал Иван III, в целом соответствовало общей тенденции повышения уровня власти, в том числе и в правовой сфере. Данная задача должна была вытеснить на обочину общественно-политической и правовой сферы традиционные неформализованные способы регулирования общественных отношений.Принимая во внимание всё вышесказанное, можно попробовать сформулировать ответ на вопрос о действенности правовых норм, запечатленных в Судебнике Ивана III, и о его месте в системе русского права того периода.Ориентация на «голос народа» неизбежно приводила к тому, что в деятельности судей существовал определенный алгоритм, которым они пользовались, в частности, при вынесении приговоров, уравновешивая свои обязанности перед законом следованием собственным суждениям. И то, что приговоры, вынесенные судьями, не соответствовали требованиям писаного закона, вовсе не свидетельствует о произволе или «незаконности» судебной культуры. Но это можно рассматривать как признак того, что судебная культура (основанная прежде всего на обычае, а не на писаном княжеском праве) функционировала уравновешено и регулярно. Но, возможно, в данном случае права американский историк Э. Коган, отметившая, что распространение писаного права в Средние века было связано не только и не столько с ростом авторитета верховной власти и ее влиянием.Данное мнение можно сравнить с высказыванием С. Франклина, который стал значимым лицом в научной деятельности (создал выдающиеся труды по ранней этнополитической и культурной истории Руси). «Записанные правила эффективны настолько лишь, насколько силен в моральном или принудительном отношении авторитет тех, кто эти правила формулирует». Но нет, здесь на первый план выходит рост грамотности населения и постепенное распространение сферы применения письменности на все новые и новые сферы деятельности общества. В результате, по мнению Э. Коган, долгое время кодификации права играли роль скорее литературные памятники, нежели действительно используемые в повседневной юридической практике документы. Правда, при этом она имела в виду в первую очередь кодификации права, созданные в раннем Средневековье, однако при более близком ознакомлении с историей Судебника Ивана III возникает четкое ощущение того, что эти слова могут быть в известной степени отнесены и к нему. Старая традиция неформализованного регулирования общественных отношений оставалась чрезвычайно сильной и, похоже, доминировала в общественном сознании, причем на всех уровнях. И верховная власть этого консервативного общества вовсе не ставила перед собой задачи сломать эту традицию — нет, напротив, она стремилась опереться на нее, использовать ее как фундамент, на котором со всей полнотой строились административные и правовые институты. ЗаключениеИсходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что Иван III при создании Судебника ставил перед собой цель распространение юрисдикции великого князя на всей территории Русского централизованного государства. Этот Судебник смог внести разнообразие и структуризацию в судебную практику Русского государства.  У него была и другая цель - закрепление нового общественного порядка, в частности постепенное выдвижение мелких и средних феодалов - дворян и боярских детей. В угоду этим социальным группам он ввел новые ограничения на судебную деятельность фидеров. Судебник сформулировал экономические основы жизни в России: определился статус сословий и поместий, принципы собственности и власти - не только как таковые, но и для отдельных групп. Много места уделено системе уголовных наказаний за различные преступления. И, наконец, Судебник смог регулировать организационно-системные отношения судебной власти - раньше наиболее распространенным методом судебного разбирательства была дуэль, а элементы следствия, а также сбора и учета доказательств (даже полученных с помощью пыток) были серьезным нововведением. В этом документе впервые формулируется чрезвычайно важное принципиальное решение о том, что Свод законов является не правом судебных и административных органов, не их доходной статьей, а их обязанностью; твердо придерживаются точки зрения, что частный интерес должен уступить место преступному требованию государства, а личный интерес судебной власти - интересу стороны в процессе. Изданием Судебника в 1497 г. завершается процесс централизации, ибо русские земли были объединены в рамках единого государства как территориально, так и законодательно. Список использованных источниковАлексеев, Ю.Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформы // Алексеев Ю.Г. Государство и право эпохи формирования Российского государства (XIV–XV вв.). СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2019. 379 с.Георгиевский, В.Т. Фрески Ферапонтова монастыря. СПб.: Изд. Высочайше утвержденного Комитета попечительства о древнерусской иконописи, 1911. 169 с.Живов, В.М. История русского права как лингвосемиотическая проблема М.: Языки славянской культуры, 2002. 290 с.Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002. 354 с.Иванов, С.А. Византийское миссионерство: Можно ли из варвара сделать христианина. М.: Языки славянской культуры, 2016. 376 с.Калашникова, А.А. К вопросу о применении норм Судебника Ивана III // Грани русского Средневековья. Сборник статей к 90-летию Юрия Георгиевича Алексеева. М.: Древлехранилище, 2016. 293 с. Карамзин Н.М. Об истории государства Российского в 12 т. Т. 1 / под. ред. А.Н. Сахарова. – М.: Наука, 1989. – 434 с.Кистерев, С.Н. Великокняжеский Судебник 1497 г. и судебная практика первой половины XVI в. // Очерки феодальной России. Вып. 11. М.-СПб.: Альянс-Архео, 2017. 345 с.Кистерев, С.Н. Закон и порядок в средневековой Руси (ответ К.В. Петрову) // Очерки феодальной России. Вып. 12. М.-СПб.: Альянс-Архео, 2018. 406 с.Клосс, Б.М., Назаров, В.Д. Судебник 1497 г.: рукопись и текст // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного права XI–XIX вв. М.: Парад», 2010.125 с.Кром, М.М. «Вдовствующее царство: политический кризис в России 30–40-х годов XVI века. М. Новое литературное обозрение. 2017. 888 с. Мельгунов, С.П. Церковь и государство в России (к вопросу о свободе совести). Москва, Издательство Товарищества И.Д. Сытина, 1907. 196 с. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. – 2-е изд., испр. и доп. – Брянск: Курсив, 1996. – 150 с.