Концепция пограничного сотрудничества в РФ и международные договоры

Все еще недостаточно взаимодействие в инфраструктурной и гуманитарной сферах. Основными барьерами, сдерживающими углубление экономической интеграции на основе взаимодействия приграничных регионов, являются, прежде всего, диспаритета в межрегиональном социально-экономическом развитии приграничья России и Казахстана, недостаточная активность властей субнационального уровня, а также ориентация на установление внешних связей с третьими странами. Существуют также и институциональные барьеры, такие как отсутствие согласованности в национальном законодательстве по поводу приграничного взаимодействия. Например, в исследовании, посвящённом приграничному сотрудничеству Новосибирской области с Казахстаном, показано, что его в значительной степени сдерживает недоработка национальных законодательств [7, с. 83].Приграничное сотрудничество России и Беларуси так же, как и между Россией и Казахстаном, является достаточно глубоким и продолжительным и формировалось под воздействием целой совокупности фактором геополитического, цивилизационного, исторического и культурного характера. Большую роль в приграничном сотрудничества России и Беларуси сыграла уже сформированная в СССР хозяйственная инфраструктура, а также сложившиеся технологические и научно-образовательные связи. Доминирующей формой взаимодействия приграничных регионов и в этом случае является торговля: доля приграничной торговли в рамках общего объема взаимной торговли, правда, не так высока, как в случае взаимодействия Казахстана и России, и составляет лишь около 5% [8, с. 121]. Основными барьерами, сдерживающими возможности взаимодействия приграничных регионов России и Беларуси, являются достаточно низкий уровень эффективного взаимодействия между региональными властями, недостаток инвестиционной активности, недостаточное внимание приграничным регионам на уровне межгосударственного взаимодействия, схожие для обеих стран проблемы местного самоуправления.Взаимодействие между приграничными регионами Казахстана и Кыргызстана играет очень важную роль для обеих стран. Так как народы этих двух стран принадлежат одной этнической общности, то приграничное взаимодействие создает возможности для разноформатного сотрудничества. Очень важен и интересен опыт гуманитарного сотрудничества (например, обучение студентов из Кыргызстана в медицинских университетах Казахстана). В исследовании А. Либмана показано, что Казахстан стал в Центральной Азии важным центром развития региональных транснациональных корпораций и прямых иностранных инвестиций, что особенно важно для Кыргызской Республики, а также выступил в качестве центра притяжения для трудовой миграции [3]. Это привело к усилению значимости приграничного взаимодействия этих двух стран, но также и к расширению неформальной торговли между их приграничными регионами.Однако интенсивность торгово-экономических связей все еще остается довольно низкой [9]. Довольно острой является проблема криминализации управления трансграничными торговыми операциями, решение которой является одной из самых острых проблем взаимодействия приграничных регионов Казахстана и Кыргызстана [10]. К числу сдерживающих приграничное сотрудничество факторов относятся и различные бюрократические и административные процедуры на казахско-киргизской границе.Вступление Кыргызстана в ВТО имело существенные последствия не только для киргизской экономики, но и для взаимоотношений между Кыргызстаном и Казахстаном, особенно в сфере взаимодействия приграничных регионов. Снижение протекционистских барьеров после вступления Кыргызстана в ВТО в 1998 г. привело к тому, что киргизско-казахская граница стала по факту разграничением между двумя экономиками с разной степенью открытости в отношении внешней торговли. По сути, Кыргызстан превратился в своеобразный «перевалочный пункт» для реэкспорта товаров потребительского назначения из КНР для всего постсоветского пространства. После вступления Кыргызстана в ЕАЭС, это данное обстоятельство превратило Кыргызстан в некий «таможенный анклав» для нелегальной торговли и «серого» экспорта товаров из КНР на территорию стран - участниц ЕАЭС, что также привело к искажающему развитию приграничных территорий и Кыргызстана, и Казахстана.Таким образом, возможности взаимодействия приграничных регионов стран - участниц ЕАЭС (за исключение Армении) можно оценить как решающие для усиления региональной экономической интеграции в рамках ЕАЭС. В условиях глобальной нестабильности и пандемии коронавирусной инфекции, сопровождающихся разрывом транспортных и торговых связей в масштабах мировой экономики, частичный урон следующих за эти потерь для национальных экономик, на территории ЕАЭС способно возместить взаимодействия приграничных регионов в рамках усилениях торгово- экономических, культурных, научно-образовательных связей.При относительно успешном взаимодействии приграничных регионов в европейской части стран ЕАЭС остается серьезной проблемой при-граничное взаимодействие в азиатской части ЕАЭС. Несмотря на широко признанную потребность в приграничном сотрудничестве в Центральной Азии, последние пятнадцать лет явились свидетельством крайне низкой степени регионализма сверху вниз. Хотя интеграционная риторика использовалась довольно часто (особенно в Казахстане), нет никаких признаков каких-либо более или менее важных интеграционных достижений. Большинство стран предпочитают разрабатывать свою политику в одностороннем порядке, что приводит к многочисленным конфликтам особенно в области пользования общими ресурсами (вода или энергия).Экономический потенциал ЕАЭС является существенным, однако ис-торический момент времени, на который пришлось создание ЕАЭС, создает для реализации этого потенциала существенные геополитические риски. Американский политолог 3. Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» рассматривает евразийское пространство как геополитический центр мира, политическое лидерство на котором можно рассматривать как глобальное лидерство [11, с. 18-32]. Бжезинский полагает, что одной из главных стратегических целей США в геополитике должно стать распространение влияния в Центральной Азии и на постсоветском пространстве. Поэтому чем более эффективной и глубокой будет интеграция стран на евразийском пространстве, тем большему сопротивлению она будет подвергаться со стороны ведущих игроков глобального геополитического пространства и других интеграционных группировок стран. И поскольку политика западных стран против России имеет глубокие исторические корни и носит долгосрочный характер, то ответом на геополитические вызовы должно стать углубление интеграции, реализация политики импортозамещения и диверсификации экономики, последовательная и бескомпромиссная защита национальных интересов участников интеграции на евразийском пространстве.ЗаключениеНа основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы.1. Концепция приграничного сотрудничества РФ теснейшим образом связана с Концепцией внешней политики РФ, рассматривает международную деятельность субъектов Российской Федерации как элемент реализации внешней политики, а развитие межрегионального и приграничного сотрудничества обозначает как «важный резерв двусторонних связей с соответствующими регионами и государствами в торгово-экономической, гуманитарной и иных областях». Изменение конфигурации внешней политики страны, отразившееся в нормативном поле принятием новой ее Концепции, должно повлечь и принятие новой Концепции приграничного сотрудничества. Концептуальные основы трансграничных связей регионов и муниципалитетов напрямую вытекают из Концепции внешней политики и обусловлены ею. 2. Не в полной мере соответствует сущности явления приграничного сотрудничества, механизмов его правового и организационного обеспечения отнесение полномочия по принятию программно-политических документов в данной области к компетенции Правительства. Вообще разработка и утверждение в 2001 г. Концепции приграничного сотрудничества именно Правительством РФ имели место в силу ряда факторов. Во-первых, под приграничным сотрудничеством до принятия Закона «Об основах приграничного сотрудничества» представлялась система согласованных действий государственных органов исполнительной власти и органов местного самоуправления, направленных на укрепление взаимодействия Российской Федерации и сопредельных государств в решении вопросов устойчивого развития приграничных территорий Российской Федерации и сопредельных государств, повышения благосостояния населения приграничных территорий Российской Федерации и сопредельных государств, укрепления дружбы и добрососедства с этимигосударствами (раздел I «Общие положения» Концепции); с акцентом на социально-экономическое наполнение данного вида деятельности. Правительство, таким образом, реализовывало свою функцию подготовки программных документов в сфере социально-экономического развития и осуществления регулирования в социально-экономической сфере. Во-вторых, большинство двусторонних договоров о приграничном сотрудничестве, заключенных в 90-е и нулевые годы, имело статус межправительственных, а наиболее часто используемый институциональный инструмент их реализации представляли собой разнообразные органы по развитию данного вида сотрудничества, функционирующие в составе межправительственных комиссий по торгово- и социально-экономическому, а также научно-техническому сотрудничеству (кстати, эта организационно-правовая форма популярна и в настоящее время). В-третьих, определение в 2014 г. Министерства экономического развития как органа власти, ответственного за осуществление функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере осуществления приграничного и межрегионального сотрудничества, учитывая его организационную подчиненность Правительству, еще более способствовало укреплению взгляда на приграничное сотрудничество как вид деятельности органов исполнительной власти, причем преимущественно в экономическом, туристическом, культурном и ином гуманитарном ключе. Однако на данный момент далеко не только Правительство и Минэкономразвития осуществляют функции формирования основ правовой политики в этой области. В 2018 г. создано и функционирует как самостоятельное подразделение Администрации Президента Управление Президента Российской Федерации по приграничному сотрудничеству. В его задачи входит координация деятельности федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций в целях обеспечения комплексного подхода к осуществлению приграничного сотрудничества в пределах своей компетенции. В процедуре согласования с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти проектов соглашений о приграничном сотрудничестве участвует не только Минэкономразвития, но и иные заинтересованные федеральные органыисполнительной власти. Концепция внешней политики Российской Федерации указывает, что МИД РФ и другие федеральные органы исполнительной власти «оказывают органам государственной власти субъектов Российской Федерации необходимую правовую и экспертно-консультативную помощь в развитии международных и внешнеэкономических связей, ворганизации и ведении переговоров, в выработке текстов соглашений об осуществлении международных и внешнеэкономических связей, заключаемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации, в выполнении указанных соглашений, а также обеспечивают защиту прав и законных интересов субъектов Российской Федерации в иностранных государствах, используя в этих целях возможности Совета глав субъектов Российской Федерации при Министерстве иностранных дел Российской Федерации». Учитывая факт организационного подчинения МИДа и многих иных министерств и ведомств, заинтересованных в проблематике приграничных взаимодействий (МВД, ФСБ, МЧС), Президенту, логичнее было бы возложить миссию утверждения политико-правовых основ данного вида международной деятельности именно на главу государства. 3. Концепция приграничного сотрудничества, как документ целеполагания, по аналогии с Концепцией внешней политики, должна отражать актуальную систему взглядов на цели, принципы и приоритеты приграничного сотрудничества с участием федеральных органов государственной власти Российской Федерации, органов публичной власти ее субъектов и муниципальных образований. Эта деятельность не должна обособляться от системы межпарламентского сотрудничества регионального и местного уровня и не может быть монополизирована исполнительной властью. 4. Недопустимым является факт противоречия содержания политико-правового (программного) документа и нормативных предписаний действующего специального закона в данной области, поскольку содержание второго должно быть обусловлено принципиальными положениями первого. Полагаем необходимым при разработке новой Концепции приграничногосотрудничества унифицировать как минимум терминологический аппарат и перечень организационных форм приграничного сотрудничества, приводимый в обоих актах. Важным является и определение места Концепции в системе нормативных и программных документов, затрагивающих тематику трансграничного взаимодействия российских регионов. Однако, подводя общий итог, следует отметить тотальное игнорирование в официальном информационном поле проблемной повестки, обозначенной в статье, и констатировать печальное небрежение федеральных органов государственной власти к вопросам формирования актуальных основ правовой политики на важном направлении публично-властной деятельности, что не способствует созданию целостной политической, правовой и организационной базы в данной сфере и может иметь долгосрочные отрицательные последствия для российского государства.Список использованных источниковЕвразийский экономический союз. Вопросы и ответы. Цифры и факты. - М., 2014.-216 с.The World Bank [Электронныйресурс]. - URL: https://databank.worldbank.org/ source/world-development-indicators (датаобращения 31.05.2021). Libman A. Informal regionalism in Central Asia: subnational and international levels. Munich Personal RePEc Archive, 2008. Available at: https://mpra.ub.uni- muenchen. de/26417Аршинов Ю.Е., Лапенко M.B. Анализ приграничного сотрудничества России и Казахстана в контексте евразийской интеграции (на примере Саратовской области) // Современные евразийские исследования. - 2015. - № 1. - С. 43-49.Lina D.M., Berduele-Grigoruta M.V. Cross-Border Cooperation - A Tool for Regional Development in Europe // SSRN Electronic Journal. - 2009. - March.Жанбулатова P. С. Институционализация приграничного взаимодействия Казахстана и России // Современные евразийские исследования. - 2016. - № 1. - С. 53-58.Чернобай О. Л. Межрегиональное сотрудничество Российской Федерации и Республики Казахстан (углубление интеграции на примере Новосибирской области) / О. Л. Чернобай // Власть. - 2016. - Т. 24. - № 1. - С. 81-84.Ковалева Е. Н. Экспортный потенциал территорий российско-белорусского приграничья: особенности и направления развития // Вестник РГГУ. Серия: Экономика. Управление. Право. - 2020. - № 4. - С. 112-127.Ткаченко М. Ф., Журова А.В. Факторы и потенциал приграничного сотрудничества регионов государств-членов ЕАЭС // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Экономика. - 2017. - Т. 25. - № 3. - С. 319-332.Амребаев А. Казахстан - Кыргызстан: граница дружбы и сотрудничества или непонимания и соперничества? Central Asian Bureau for Analytical Reporting, 2020. [Электронныйресурс]. // https://cabar.asia/ra/kazahstan-kyrgyzstan-granitsa-drazhby-i- sotmdnichestva-ili-nep onimaniya-i- sopemichestvaБжезинский 3. Великая шахматная доска. - М.: Международные отношения, 2009. - 280 с.