Роль судебной практики для рассмотрения и разрешения дел в гражданском процессе

Следует критически оценить часто раздающиеся в последнее время призывы «наконец-то признать прецеденты в российском праве». В первую очередь обращают на себя внимание неясность и разночтения в понимании прецедента самими российскими юристами, которое существенно расходится с пониманием прецедента в англо-американской системе права, где прецедент раскрывается в качестве системообразующей основы всей правовой системы. Структурные и содержательные особенности прецедента (case law) свидетельствуют о бессмысленности и невозможности его имплантации в иную правовую традицию. Прецедентное право тесно связано и с особенностями построения судебной системы, ролью звена судебной системы предопределяется значимость применяемого прецедента: Палата лордов (House of Lords), Апелляционный суд (Court of Appeal, Civil Division), отделения Высокого суда (Divisions High Court of Justice), — судебные акты судов графств прецедентов не создают, в то время как прецедент может быть изменен только законом или актом вышестоящего суда. Прецеденты не систематизированы, а в правовой доктрине их значимость оценивается по-разному (как создание нормы при разрешении спора, как обязательное правило при разрешении аналогичных дел, как выражение правового принципа, на который опирается принятый судебный акт), сам же прецедент состоит из двух частей obiter dictum и ratio decidendi, где силу источника права имеет именно сущность решения, которая по тексту судебного акта в большинстве случаев обособляется.Российское право не только не имеет опыта развития конструкции прецедента, но и до сих пор не определилось в базовых и принципиально значимых понятиях. Актуальными вопросами для обсуждения в теоретической и отраслевой юридической науке остается вопрос об определении и соотношении понятий «судебно-правовые позиции» и «судебная практика». Российскими авторами высказано мнение о понятии и значении правовых позиций арбитражных судов различных инстанций, которое, как представляется, возможно было бы уточнить. Так, предлагается видеть различия в содержании правовых позиций, выраженных арбитражными судами различных инстанций: при рассмотрении дела в первой инстанции судебная правовая позиция основана на сделанных судом выводах по результатам исследования фактических обстоятельств дела и их правовой квалификации, в суде апелляционной инстанции правовая позиция «формируется как некая гарантия правомерности и обоснованности позиции первой инстанции», в кассационном производстве судебные правовые позиции ограничены оценкой правильности применения судами норм материального и процессуального права, а в суде надзорной инстанции и вовсе судебные правовые позиции следует различать как единоличные (о принятии к производству надзорной жалобы) и коллегиальные (решение вопроса о направлении дела в Президиум). Нельзя не заметить условный характер данной классификации, основанной, главным образом, на перечислении стандартной компетенции судов разных инстанции в процессе отправления правосудия, а также не принимать во внимание то, что принимаемые судьями на единоличной основе акты судов, где решается вопрос лишь об открытии производства по поступившему заявлению, не содержат ярко выраженной правовой позиции, которая может оцениваться, а лишь обеспечивают одинаковый (равный) доступ к правосудию за защитой нарушенных прав при соблюдении формально предусмотренных законом требований.Поэтому уместно сделать оговорку: мы признаем правовое значение за всеми позициями судов, отраженных в соответствующих актах, где имеется юридически значимая квалификация спорных гражданско-правовых отношений. Нельзя не заметить функциональных и целевых отличий в формулировке позиций суда разными судебными инстанциями: сформулированные подходы первой, апелляционной и кассационной инстанций отражают оценку судов обстоятельств определенного рассматриваемого дела, а позиции высшей инстанции признаются ориентиром к формированию единой правоприменительной практики.Расхождения формирующейся правоприменительной практики с нормами действующего законодательства можно охарактеризовать в качестве восполнения мнимых пробелов в праве и неправосудных судебных актов. С точки зрения обеспечения правопорядка и законности очень важно, чтобы преодолеваемый практикой судов законодательный пробел в реальности существовал и нуждался в восполнении, а его временное преодоление не было бы способом обхода «неудобных» для спорящих сторон норм действующего закона, так как в обратном случае повсеместное нарушение законов и казуистически вольное отступление от общеобязательных норм законодательства неминуемо. Очевидным перегибом и дефектом правового сознания можно признать позиции некоторых судей, которые для того, чтобы избежать возможной отмены принимаемого акта суда в мотивировочной части ориентируются на Постановления Пленума ВС РФ, а не на положения материального права. 2.3.Перспективы развития прецедентного права в РоссииВ настоящее время судебная практика (прецедент) в РФ не признан официально источником права. Конституция РФ и российское законодательство официально не принимают законотворческой роли судебной практики. Однако, такую роль она не может играть фактически, заполняя своими решениями многие пробелы законодательства, его неясности и двусмысленности.Значение судебной практики сегодня далеко от его полнокровного культурного статуса в правовой семье РФ.Во-первых, судебная практика официально не может восполнять в систематическом и целенаправленном виде неполноту, неясность, недостатки и некоторые противоречия законодательства и принуждается каждый раз апеллировать законодателю с определенной законотворческой инициативой. Если судьи фактически и восполняют пробелы, решая конкретное дело по аналогии права и закона, то это делается, видимо, неупорядоченно.Во-вторых, имея возможность на правовом уровне истолковывать законодательство на основе высших судебных инстанций, судебная практика не может формировать нормы для новых правовых отношений, которые не регламентированы в законодательстве. Для этого необходимо дождаться решений официальных законотворческих органов. Вероятно, следует подумать, как подключить судебную власть к формированию права. Суды признаются практически единственными правовыми учреждениями профессионального и квалифицированного уровня, непосредственно связанные с жизнью, динамикой социальных отношений, которые могут непосредственно переводить ее социальный модерн на язык права. Если такой механизм заработает, он послужит повышению уровня приспособленности законодательства к поворотам общественных отношений. Суды признаются одними из немногих в правовой системе исключительно правовых органов, законотворческий потенциал которых довольно значительный, не применяется сегодня надлежащим образом. Напротив, к этому процессу привлекаются органы, которые не имеют для такой функции соответствующими кадровыми и другими возможностями, также им мешает узкий ведомственный интерес.Суды сталкиваются с непрофессиональной продукцией этих органов на уровне правоприменительной практики, когда решение уже принято, а речь ведется об обеспечении прав и законных интересов конкретных людей, вынужденных терпеть убытки и неудобства из-за низкого юридического качества нормативных актов. Среди весьма значительного числа различных аргументов, приводимых в защиту тезиса о непризнании судебной практики в качестве источника права, наиболее обширное распространение получили следующие.Во-первых, утверждение о том, что признание судебной практики как источника права прямо противоречит предусмотренном принципу разделения властей. Это признается одним из наиболее важных конституционных норм РФ, и с ним, безусловно, нельзя не считаться. Таким образом, нельзя не учитывать и важности аргументов, построенных на основе данного положения.Во-вторых, тезис о том, что признание судебной практики как источника права не может согласовываться с характерными чертами романо-германской правовой системы, к которой имеет непосредственное отношение РФ, и которая не знает такого источника права, как судебная практика.Следовательно, сложно согласиться с позицией, что признание судебной практики в качестве источника права прямо противоречит сформировавшимся традициям и принципам романо-германского права.В-третьих, позиция о том, что признание судебной практики противоречило бы, с одной стороны, действующей Конституции РФ и нормам действующего законодательства, а с другой стороны, - вступило бы в конфликт с законотворческой деятельностью Федерального Собрания РФ.Можно поспорить с учеными, которые, основываясь на опыте законотворческой деятельности российских судов, категорично утверждают, что в настоящее время суды вынуждены «создавать право», в обратном случае их деятельность будет низкоэффективной, приведет к результатам, противоположным тем, которые от них вправе ожидать общество; они будут способствовать нарушению прав, а не защищать их».Таким образом, можно говорить о том, что судебная практика официально не признается источником права в РФ. Между тем, фактически она действует, восполняя значительное число законодательных пробелов, неясность и двусмысленность.Подводя итоги роли судебной практики в российской правовой системе, учитывая ее влияние на реализацию права на защиту в суде и институт подведомственности гражданских дел, можно говорить о следующем:- судебная практика является компонентом российской правовой системы и играет в ней значительную роль;- судебная практика, предусмотренная в Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, является источником права;- судебная практика, отраженная в официально обнародованных (опубликованных) Постановлениях Верховного Суда РФ по определенным делам (определениях судебных коллегий, постановлениях президиума), фактически тоже является источником права и учитывается при разрешении ими гражданских дел; - было бы правильным официально признать практику такого органа, как Верховный Суд РФ по определенным делам источником права, придав решениям этого органа, имеющим принципиально важное значение, правовую силу прецедента, допустив право судов РФ ссылаться на них в своих решениях.Заключение Судебная практика как источник права имеет как положительные, так и отрицательные аспекты. К преимуществам судебной практики можно отнести ее точность, гибкость, определенность. Гибкость заключается в возможности отклонять решения или уклоняться от них, если дело отличалось по существу, а также выделить ошибочное решение, ограничивать его действия. Точность достигается значительным числом дел в судебных отчетах; в них можно обнаружить решения для многих конкретных ситуаций. Определенность происходит в связи с тем, что судья при столкновении с делами, уже получившими разрешение, должен признать это решение.С другой стороны, возрастающее количество судебных прецедентов весьма неудобно. Во время разбора в суде конкретного дела практически невозможно изучить все относящиеся к нам прецеденты. В конечном счете, возникают конфликтующие прецеденты, входящие в противоречие между собой. Избежать этого весьма сложно, так как время, отведенное судье или адвокату на каждое определенное дело, весьма ограничено. Поэтому некоторые из прецедентов обязательно не попадут в их поле зрения.Судебная практика может оказывать значительное влияние на развитие международных норм. Сегодня развитие международных отношений предоставляет возможность сделать вывод о том, что решение того или иного вопроса путем заключения договора в дальнейшем, как правило, оказывает влияние на решение такого вопроса между другими странами.В последнее время общей характерной чертой правовых систем современности является движение от судебной практики к практике толкования. Тенденции, выраженные в российском праве, также вписываются в данный процесс. Полномасштабная правовая реформа, проводимая в стране, повлекла за собой рост законодательства и правоприменительной практики.В Российской Федерации фактическое использование в качестве правового источника получили постановления Пленумов Верховного Суда РФ, а также решения Конституционного Суда РФ. К примеру, решения Конституционного Суда РФ признаются окончательными, обязательными, позиция Конституционного Суда РФ не может преодолеваться законодателем, что говорит об их нормативном характере. Нормативные положения судов, которые содержатся в постановлениях Пленумов высших органов суда в РФ на основании закона также обладают обязательным характером и должны приниматься во внимание в правоприменительном процессе. К тому же, постановления ВС РФ и решения Конституционного Суда РФ обладают субсидиарным (дополнительным) характером, так как содержат юридические позиции, которые развивают и конкретизируют уже действующие законодательные нормы, что в комплексе с их обязательностью говорит об их нормативно-интерпретационном характере. Эти судебные акты настолько прочно укоренились в отечественной правовой системе и уже признаются обязательным элементом нормативного регулирования, что подтверждает их значение на практике. По этой причине логичным завершением их интеграции в российскую правовую систему будет признаваться официально признание решений Конституционного Суда РФ, а также постановлений Пленумов Верховного Суда РФ в качестве источников права.Таким образом, можно говорить о том, что в отечественной правовой системе на современном этапе развития уже давно сформировались условия для признания судебной практики в качестве правового источника. Подобное признание предоставит возможность оперативно восполнять пробелы нормативного регулирования, совершенствовать юридические механизмы защиты прав и свобод человека, обеспечить стабильность правоприменительной практики, что, помимо этого, будет способствовать реализации принципа равенства всех перед судом и законом, а также созданию правовой государственности на территории России.