Династия Оронтидов в Армении: история, археология и культурное наследие.

Расписные целые сосуды, а также черепки эллинистического времени происходят из некрополей Самтавро и Уплисцихе. Они покрыты росписью в основном в виде горизонтальных поясков. К этому же периоду или несколько раннему могут относиться обломки толстостенных сосудов из Ксанн, где наряду с орнаментом в виде красных поясков на светлый фон нанесены человеческие фигуры, колеса и т. д.Характерным для развития керамики древней Грузни следует считать широкое распространение расписной керамики в первые века и. э. Раскопками в Урбниси н в окрестностях Тбилиси открыто большое количество сосудов, покрытых узорами светло-красного бледного оттенка, нанесенных в виде горизонтальных прямых поясков, волнистых линий, рядов точек и т. д.20 Если ранний этап расписной керамики древней Албании неудовлетворительно освещен археологическими материалами, то эллинистический период представлен большим количеством расписной керамики, найденной в основном в кувшинных погребениях Мингечаура, Агджабеды, Кедабека, Ханлара, Мильской степи (Кала-Тапа и др. Это в основном напоминающие закавказскую керамику II тысячелетия до и. э. сосуды с ииз кой шейкой, вздутым туловом, суживающимся вниз и переходящим в плоское дно, а также сосуды с носиками, перекликающиеся с древней керамикой Ирана. Роспись, как правило, дана светло-красной краской по светлому фону или же коричневой краской по светло-коричневому, бурому фону. Орнаментальные мотивы носят геометрический, зооморфный и растительный характер (заштрихованные сеткой горизонтальные полосы, перекрещивающиеся параллельные линии, ряды треугольников, некоторые из которых сплошь покрыты краской или заполнены сетчатым узором, простой меандр, ряды из свисающих треугольников, вертикальные, извилистые линии, а также изображения птиц, оленя и стилизованных деревьев. Из кувшинных погребений более позднего периода (первые века и. э.) происходит расписная керамика с несложным орнаментом, позволяющая охарактеризовать ее как дальнейшее развитие крашеной керамики эллинистического времени. Еще Б. А. Куфтнн обратил внимание на возможность формальных сопоставлений расписной керамики древней Албании и Малой Азии. Круг этих сопоставлений возможно значительно расширить. При этом интересно отметить, что сопоставления охватывают не только отдаленную во времени фригийскую расписную керамику (мотивы, (Напоминающие керамику Албании,— извилистые вертикальные параллельные линии на шейках кратерах, изображения стилизованных деревьев, упрощенные меандры и т. д.), «но и расписную керамику Малой Азии более позднего времени, а именно второй половины I тысячелетия. При ознакомлении с этой в общем синхронной для албанской керамики группой 'малоазийской керамики обнаруживаются следующие совпадения в орнаментальных мотивах: простой меандр, птицы в сочетании с треугольниками, схематичные изображения деревьев, заштрихованные сеткой треугольники н т. д. Нет сомнения, что такого 1рода совпадения могут быть в значительной своей части случайными, но игнорировать «их совсем вряд ли будет правильным, особенно если учесть хронологическую близость обеих групп; не исключена возможность, что отмеченные параллели отражают факт наличия одного из возможных исходных ареалов эллинистического влияния на керамику древней Албании. Для правильного осмысления расписной керамики древней Армении необходимо также выяснить ее точки соприкосновения с греческой керамикой. В данном случае 'естественно следует привлечь два этапа развития древнегреческой керамики: архаический и эллинистический. При этом следует иметь в виду, что керамику древней Армении следует сравнивать с теми направлениями греческой керамики, в которых роспись наносилась по светлому фону. Подобная традиция в греческой керамике, известная еще с микенского времени и нашедшая всеобщее распространение в прото-геометрические и геометрические периоды, затем продолжалась в архаические и классические периоды .п расцвела особенно, как увидим ниже, в эллинистическое время. Как известно, восточногреческая архаическая керамика представлена несколькими группами главным образом художественной керамики, ориентализирующего и чернофигурного стиля. Наряду с этими группами, широко использовавшими декоративные мотивы, изображения животных, а впоследствии и человека, находит повсеместное распространение обиходная простая посуда с орнаментом в виде прямых полосок и поясков и волнистых линий темного, коричневого или черного цветов, нанесенных по светлому фону. Эта керамика встречается не только в восточногреческих городах, но и в колониях Греции, где способствовала началу производства местной однотипной керамики. С точки зрения орнаментальных мотивов упомянутая группа ионийской керамики,, вне всякого сомнения, является продолжателем древнейшей керамики Греции протогеометрического и геометрического времени. Эпоха бытования этой керамики падает на. VII—VI вв. до я. э. с заходом в V в. и даже IV в. Не исключена возможность, что часть армавирской и гарнийской керамики с росписью в виде прямых поясков, которую еще предстоит датировать на основе точных: стратиграфических наблюдений V—IV вв. до и. э., а также посуду, окрашенную волнообразными линиями, можно связать с вышеупомянутой ионийской керамикой, особенно с происходящей из колоний. Однако незамысловатый характер орнаментальных мотивов в значительной степени ограничивает возможность ее сопоставления с какими-нибудь группами керамики, в том числе и с ионийской. Посуда с простым орнаментом главным образом с прямыми поясками, встречается не только в таких соседних с Арменией районах, как Фригия или южнопрнчерноморские города, где влияние ионийской керамики несомненно, но и в Ассирии и в Иране, где керамика с упомянутыми орнаментами развивалась на основе местных традиций. Волнообразный орнамент также не характерен только для ионийской керамики. Он засвидетельствован на ранних группах архаической керамики (протокоринфская„ кикладская), встречается в эллинистическое время и доживает до первых веков и. э. (Грузия)И В сочетании с прямыми линиями он засвидетельствован и на иранской керамике VII—VI вв. до н. э .В одном случае, тем не менее, приходится признать возможность выявления конкретных связей между керамикой древней Армении и Ионии. Речь идет о полуяйцевидном кубке из Армавира, расписанном темно-коричневой, светло-коричневой и желтоватой краской по желтого цвета ангобу. Верхняя половина покрыта гирляндовым узором, прямыми и волнообразными линиями. На нижней половине изображены идущие со дна вверх отдельные или сходящиеся под угол полосы в виде лучей. Такой орнамент весьма характерен для раннеродосскнх и раннекоринфских чаш-киликов VII— VI вв. до н.э. Орнамент армавирского кубка, который, как увидим ниже, по своей форме можно датировать временем не ранее второй половины IV в. до и. э., следует признать поздним отголоском орнаментальных мотивов архаической, родоссо-ионийской керамики. Небезынтересно, в этой связи, остановиться вкратце на возможных путях проникновения ионийских предметов, в том числе и ионийской керамики, в области Армянского нагорья. Этот вопрос, естественно, является частью более общего вопроса сложения ионийской цивилизации и ее влияния на древневосточные страны. Основанная в VIII в. до н. э. на Сирийском побережье Средиземного моря греческая фактория АльМина, освоенный на киликийском побережье примерно к этому же времени город Тарсус, возникшие на рубеже VII—VI вв. и в VI в. южнопричерноморские колонии Синопа, Амисос, Трапезус—вот основные каналы, через которые предметы Ионии и прочих стран и народов восточной части средиземноморского бассейна доставлялись на Восток, не говоря уж о сухопутной дороге через внутренние районы Малой Азии, главным образом через Фригию. Конкретные археологические находки указывают на проникновение в ассирийское время ионийских ранних предметов в такие отдаленные от ионийских центров города Северного Двуречья, какими являлись Ниневия и Тел-Халаф. В VII в. заметно усиливается греческое влияние на фригийское искусство, выражающееся в возросшем импорте греческих товаров во Фригию. Возможно, что все это шло сухопутными путями непосредственно из Ионии. Как далеко шло ионийское влияние вглубь на Восток и затрагивало ли оно этим путем Армянское нагорье,— сказать в настоящее время трудно. Другой возможный путь проникновения ионийского влияния во внутренние районы Малой Азии и на Армянское нагорье проходил через южнопричерноморскне города. Фригийские керамические художественные плиты из Пазарлы (VI в. до и. э.) принято объяснять, например, ионийским влиянием, идущим из Синопы и Амиса. Во всяком случаераскопки урартских центров, прежде всего Кармир-блура. дают некоторые сведения о проникновении предметов из восточного Средиземноморья н даже из самой Ионии. На Кармир-блуре были найдены стеклянные изделия, происходящие из острова Родос39 , золотые серьгу восточносредиземноморского происхождения, серебряный кувшин, волютообразное основание ручки которого напоминает памятники искусства восточногреческнх городов, возможно испытал на себе некоторое влияние ионийской культуры. Для Армении, в частности для ее расписной керамики, могут иметь значение позднефригийская керамика внутренних районов Малой Азии и образцы ионийской керамики южнопричерноморских городов, особенно Сннопы. Отсюда происходят четыре кувшина позднефригнйского стиля, найденные вместе с обломками антических чаш второй трети VI в. до н.э. Орнаментальные мотивы упомянутых сосудов слагаются из простых горизонтальных поясов, волнообразных линий, рядов больших закрашенных темным цветом треугольников, чем напоминают некоторые образцы древнеармянской керамики рамикн, в том числе из Двина и Нор-Армавира, которая может быть несколько моложе синопско. Керамику лозднефригийского стиля с прямыми горизонтальными поясками (чаши, кувшины) дает также Алншар и другие центры фригийской керамики Малой Азии. Два больших сосуда из Амиса, по-видимому ионийского происхождения, тоже покрыты узорами в виде поясков, а также мотивами, по своему характеру чем-то предваряющими расписную керамику Армении. При всем этом следует не забывать, однако, условный в некоторой мере характер данных сопоставлений, так как приведенные мотивы, как увидели выше, встречались повсеместно на ранней керамике как Фригии, так и Греции и не являлись специфическими для VI—IV вв. до н. э. Более того, как уже отмечалось, некоторые из упомянутых мотивов встречаются и в других районах, например в Ассирии и Иране. По-видимому, в формальную связь с украшенной волнистыми линиями ионийской керамикой можно было привести роспись, выполненную красным и коричневым цветом, сосуда типа сообщающихся из погребения, устроенного на развалинах городских кварталов Кармир-блура, по своей форме бесспорно восходящая к урартским, древневосточным образцам. Как отмечалось, погребальный инвентарь, сопутствующий этому сосуду, выявляет определенные связи с хорошо датируемым материалом Джраратского могильника, указывающие на V—IV вв.— как на самую вероятную дату упомянутого сосуда. К рассматриваемому отрезку времени можно отнести ряд сосудов из Армавира и Гарни. К сожалению, слой V—IV вв. еще не дифференцируется от эллинистического; поэтому датировка керамики отмеченным выше временем во многом остается предположительной. Большая чаша из Армавира имеет по венчику роспись в виде цепи из примыкающих друг к другу ромбов, заштрихованных сеткой. Профилировка ее совпадает с каменными чашами (Армавир, Ацаван), по-видимому имеющими хождение начиная с ахеменидского времени. Узор, для которого возможно подобрать древнейшие аналогии, встречается и на керамике из Алишара, датируемой второй половиной I тысячелетия до н. э. Фрагмент расписного кубка с перехватом из Гарни, учитывая его форму, можно тоже отнести к V—IV вв. 4( однако не следует забывать при этом, что такие сосуды встречаются и в эллинистическое время. Обломок вазообразного сосуда с красной и белой росписью (табл. I, 5) найден в слое на западном участке Армавирского холма. Этот обломок, а также второй, более изящный, найденный под западной оборонительной стеной, имеют полные аналогии среди вазообразных высоких сосудов из Исторического музея Армении. Условия находки показывают, что 'обнаруженный в культурном слое обломок относится к досредневековому, но послеурартскому периоду, и что он сопровождался черепками, покрытыми росписью в виде поясков и волнистых линий. Очень близкие по росписи черепки известны из Алишара и датируются второй половиной I тысячелетия. Среди расписной керамики Армавира и Гарни имеются и другие образцы, которые возможно будет отнести к ахеменидскому времени, но это дело будущего.Обломок сосуда, покрытый узорами коричневатого и голубовато-сероватого цвета в виде елочки и сетки тоже находит аналогии среди керамики эллинистического времени. Особенно характерными кажутся мотивы в виде продолговатых остроконечных листьев, образованных охристым фоном черепка. Они встречаются на большом сосуде эллинистического времени из Алишара, на обломках так называемой галатской керамики и т. д.Очень интересен большой сосуд с вздутым туловом и двумя петлевндными ручками из Гарни. Нет сомнения, что по своей форме он должен перекликаться с керамикой второго тысячелетня до н. э. Армении и Закавказья. Мы уже имели также возможность упомянуть о некоторых связях этого сосуда с орнаментикой древнейшей керамики. Тем не менее орнаментальные мотивы гарнийского сосуда обнаруживают определенную связь с керамикой эллинистического времени западных от Армении центров. Составные элементы росписи гарнийского сосуда («волна», горизонтальные полосы, наполненные сеткой, треугольники) засвидетельствованы на керамике из афинской агоры, северного Причерноморья, Александрии. Орнамент «волны», встречавшийся и ранее в греческой керамике, имеется на многочисленных сосудах эллинистического времени. Примечательно, что этот мотив, особенно приближающийся по своей форме к гарнийскому, встречен на обломке из Антиохии, точно датированном эллинистическим временем. На другом сосуде той же эпохи орнамент «волны» встречается вместе с заштрихованной сеткой горизонтальной полосой, сходной с орнаментом на гарнийском сосуде. Очень любопытны связи, которые устанавливаются с керамикой древней Албании того же времени. При их сопоставлении явно выступают близость форм, росписей орнаментальных мотивов.2.4. Ювелирные украшенияДревние армянские ювелирные изделия известны своим замысловатым дизайном и использованием различных материалов, включая различные металлы, такие как золото, серебро, бронза, а также драгоценные камни, такие как рубины, изумруды и бриллианты. Вот некоторые из основных характеристик древнеармянских ювелирных изделий. Оказалось, что древнеармянские ювелирные изделия высоко ценились за свою красоту и мастерство исполнения. Сегодня они считаются важной частью армянского культурного наследия и до сих пор производятся современными армянскими ювелирами. Древние армянские украшения часто имели символическое значение. Например, на многих из них был изображен символ солнца, которое считалось источником жизни и энергии. Другие символы включали кресты, звезды и животных, таких как орлы и львы.Армянские украшения различались по стилю и дизайну в зависимости от региона. Например, в северной части Лорийского региона были известны серебряные украшения, в то время как в южной части Сюника чаще встречались золотые украшения с драгоценными камнями.Есть интересная история об ОРМЕ и Арме.ОРМЕ (Тысячи лет назад большинство народов мира называли армян и землю армян «Орме» или «Арме». Об этом свидетельствуют урартские надписи), основой для первого изучения которых является бронзовый браслет в виде головы змеи урартского периода, который сейчас находится в геологическом музее-галерее Дилижана.ORMĒ был создан с миссией пробудить богатые и забытые слои истории своим уникальным способом. Возрождая ювелирные украшения, можно вернуться к забытым корням и вернуться оттуда, питаясь их собственными ценностями.Некоторые украшения, которые найдены в предметах эпохи Оронтидов, наряду с функцией обозначения статуса и эстетики выполняли функцию оружия. Например, к этим украшениям стоит причислить те, которые надевались на голову и имели ярко выраженный орнамент (напоминали диадемы). Они могли стягиваться на затылке, на концах имели сквозные отверстия. Основной функцией их была защита головы.Налобные пластины эпохи Оронтидов были найдены среди раскопок 4-3 веков до н.э. в Армении. Эти пластинки сильно фрагментированы. Их длина была примерно равной 40-45 см. По ширине они были 4-5 см. Иногда среди них встречались слегла закруглённые пластины. Также среди украшений Оронтидов были найдены подобные пластины из бронзы. Однако они не содержали в себе орнамента. В качестве исключения стоит отметить налобную плиту, найденную в одном из погребений. Которая была сильно украшена орнаментом. Среди многочисленных узоров, которыми была украшена передняя поверхность, следует отметить изображение козла с рогами, вокруг которого было множество разнообразных элементов декора. При этом края данной пластины были украшены спиралями, которые напоминали змей и вероятно ими и являлись в соответствии с замыслом автора.На керамике часто выполнялся орнамент, который, как считают исследователи, указывает на принадлежность к определённому клану. Такие находки представлены в раскопках из Лчашена, Артика, Редкий лагеря, Еревана, Кировакана, Астхиблура, украшая днище, горло или тулово сосудов в сочетании с геометрическими узорами в виде крестов, спиралей, треугольников, а иногда — с изображением коз.Вышеуказанные орнаменты и узоры, которые стали известны в истории Армении со времён Оронтидов, активно распространялись и были известны вплоть до Железного века. Знаки принадлежности к определённому клану также стали распространяться на предметах именно со времён Оронтидов (секиры из Артика, кинжалы из Туманяна). На бронзовых ножах можно увидеть изображения фигуры человека, который поднял руки и широко развёл ноги. Это изображение сопровождается крестом.Такие изображения присутствуют также на сурьмяных и деревянных изделиях (главным образом, на подвесках и амулетах). Это имело связь с мистификацией: считалось, вероятно, что данные амулеты смогут защитить человека от внешнего негативного воздействия. ВПомимо этой защитной функции, подобные амулеты с перечисленными узорами имели и культовое значение. Представлялось, что Оронтиды полагали, что они могут содействовать в обеспечении плодородия, благоприятного климата и других природных благ.Чаще всего в именно в памятниках Закавказья находились подобные предметы. Наиболее ранней является медная налобная пластина, происходящая из верхнего яруса могильника Квацхела эпохи ранней бронзы, украшенная изображением козла и птицы, которую исследователи памятника сравнивают с золотыми и серебряными диадемами из Ура. Большое количество бронзовых налобных пластинок найдено в погребениях 4-3 веков до нашей эры Тлийского могильника.Тлийские налобные пластины имеют прямоугольную форму, на их концах находятся по два отверстия для стягивания на затылке. Большинство пластин украшены изображениями свастик, орнаментов в виде шестиконечной звезды, вписанной в круг, крестов, ромбов и т. д. Встречаются также изображения коз, узоры из закрученных с двух концов спиралей, имитирующих изображения бараньих и бычьих рогов.Большое количество налобных пластинок найдено в памятниках конца II — начала I тысячелетя до нашей эры в кургане у Елепендорфа, в погребениях Кедабека, Калакента, Кущи, Човдара, Доланлара, Мингечаура, Кармир Банка, Хачбулага и в слое III—I веков до нашей эры городища Кабалы. Все они гладкие, суженные, на концах имеют по отверстию. Бронзовые налобные пластины известны и за пределами Закавказья. Они довольно часто встречаются на Центральном и Северном Кавказе. В скифских курганах Северного Причерноморья также найдены налобные пластины, украшенные тисненными изображениями борющихся зверей и растительными узорами. Они обнаружены как в женских, так и в мужских погребениях.Особо следует остановиться на орнаментированных диадемах из Лори-Берда, изготовленных из золотой фольги, украшенных изображениями животных и антропоморфных фигур. Эти диадемы представляли собой прекрасные произведения ювелирного искусства и были слишком тонки, чтобы служить защитным снаряжением.Итак, рассмотренные налобные пластины из памятников Армении и Закавказья, за исключением лорибердских, являются украшениями и в то же время средством защиты в бою (как бронзовые пояса, пуговицы, бляхи, диски и т. п.). Пришитые к кожаной или матерчатой основе, такие бронзовые пластины толщиной 1 —1,5 см могли выдержать довольно сильный удар. Подтверждением этой мысли могут служить аналогичные налобные пластины на непокрытых головах деревянных статуэток богов из Кармир блура, изображающих воинов, вооруженных копьями, луками и стрелами в колчанах. Такая же налобная пластина имеется на лбу скифского царя из Толстой Могилы, вооруженного мечом, копьем, булавой, горитом и колчаном, одетого в чешуйчатый панцирь. Подобные пластины носили воины, особенно легко вооруженные лучники и копьеносцы, а иногда и колесничные, изображения которых известны в ассирийских памятниках. Эти налобные пластины охватывают лоб и чуть выступают над головой под углом, благодаря чему попавшие стрелы противника скользили, тем самым ослабляя удар. Особенно примечательно то, что ассирийские воины и, по-видимому, даже цари, изображались в налобных пластинках не только в сценах торжественных церемоний или охоты, но часто и в сценах боя, что дает возможность с полным основанием считать налобные пластины предметами защитного снаряжения.ЗаключениеПервой армянской династией была династия Ервандуни, от имени Эр-Ванд (Eruand), известного в греческой историографии как Оронт или Ароандес. Но это был недолговечный суверенитет, поскольку ервандуни вскоре были подчинены правлению Дария I, который разделил их территорию между двумя сатрапиями, XIII и XVII, своей административной системы. Таким образом, среди двадцати трех групп населения, в которых доминировал Дарий, были армяне, наряду с мидянами и сусианами, в Адападане Персеполя.После этого в Армении начался период ахеменского господства, который все еще проходил в рамках определенной внутренней административной автономии. Ее возглавляла собственная династия Оронтидов, которые, будучи в родстве с персидским двором, действовали как сатрапы, или губернаторы провинций. Политическое господство ахеменеян сопровождалось сильным влиянием, особенно в использовании персидского языка, о чем свидетельствует большое количество слов, часто довольно распространенных, заимствованных из персидского.Только македонская экспансия положила конец Ахеменскому владычеству после победы Арбелы в 331 году. Возникла общая тенденция к автономии, прежде всего в центрально-восточных регионах, которые должны были называться Великой Арменией (Armenia Major).Ксенофонт уже говорил о “Западной Армении” как об отдельном административном образовании, подчиненном “Армении” (Анабасис III, 5, 17), возглавляемом не сатрапом, а гипархосом, то есть наместником. Дальнейшее развитие событий, последствия различных политических и культурных факторов, должны были привести к образованию двух различных территориальных образований, известных соответственно, примерно в середине четвертого века, как Великая Армения и Малая Армения. Первый должен был включать восточные районы Евфрата, в то время как второй простирался примерно на территорию, ограниченную современными городами Сивас, Эрзинджан и Малатья, к западу и северу от верхнего рукава Евфрата.Хотя здесь часто были свои собственные правители, эта область испытала глубокое политическое и культурное влияние эллинистического мира, оказавшись в непосредственном контакте с сильно эллинизированными регионами Понта и Каппадокии. Великая Армения, с другой стороны, которая была более защищена с этой точки зрения, должна была иметь более гармоничное развитие с большим акцентом на армянскую идентичность.Список использованных источниковАбаза, В. А. История Армении – М.: Юрайт, 2020. Абаза В. А. История Армении. – С.-Петербург: Типография И.Н.Скороходова, 1888. Айрапетян А. Краткая история Армении и Армянского вопроса М.: GVARGA, 2022.Балян С.П. Структурная геоморфология Армянского нагорья и окаймляящих областей. Ер. 1969.Документы и комментарий /Ред. и сост. профессор Ю.Г. Борсегов. – В 2 т. -М., Гардарики, 2003. - т.2, ч.1Ленг Дэвид. Армяне. Народ-созидатель / Пер. с англ. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. Линч, Г.Ф. Армения: Путевые очерки и этюды: в 2 т. / пер. с англ. Елизаветы Джунковской. - Тифлис: Торговый дом «И.Е. Питоев и К°», 1910.Манандян, Акоп (1945). Kʻnnakantesutʻyunhayzhoghovrdipatmutʻyan Քննականտեսությունհայժողովրդիպատմության [CriticaltheoryofthehistoryoftheArmenianpeople] (inArmenian). Том I. Ереван: Айпетрат.Маргарян А. Краткая история Армении. Ер. 1916.Нансен Ф. Армения и Ближний Восток. «Кром-Пресс», 1994. Ованес Драсханакертци. История Армении. Ереван, 1984.Сирил Туманов. «Заметка об Оронтидах». Музей. 72 (1959), стр. 1-36 и 73 (1960), стр. 73-106.Lang, David Marshall. 1980. Armenia: Cradle of Civilization. 3rd Edition, corrected. George Allen & Unwin. London.Hovannisian. — Palgrave Macmillan, 2004. — Т. IMoses of Chorene, The History of Armenia, Book 1, Ch. 12 (in Russian)The Armenian People from Ancient to Modern Times: The Dynastic Periods: From Antiquity to the Fourteenth Century / Edited by Richard G. Ամիրյան, Ս. Մ. ԱլեքսանդրՄյասնիկյան ,Երևան , 1986թ.,էջ 455ԱճառյանՀ. Հայոցպատմություն (հցուսվածընդհանուրպատմությանհետ)ԲալայանՎ. Արցախիպատմությունըհնադարիցմինչևմերօրերը։Երևան. Ամարաս. 2004 Հայոցպատմություն: Դասագիրքբուհերիհամարպրոֆ. Հր. Ռ. 90. ՄկրտումյանԼ. Ա. ՄՀայոցպատմություն: Ուսումնականձեռնարկ/ Տնտեսագետ, 2016.ՄյասնիկյանԱլ., ընտիրերկեր,,էջ 395-396 ՄյասնիկյանԱլ., Ընտիրերկեր, էջ 337Հայոցպատմություն: Ակադեմիականբազմահատորյակ.ՍարգսյանԱ., Հակոբյան. Հայոցպատմություն. Եր. Ճարտարագետ. 2004