Петроглифы Скандинавии и Карелии.

Бурный процесс накопления фактического материала продолжается и может принести самые неожиданные результаты. Добрая половина найденных писаниц еще не опубликована, что тоже затрудняет исследование. Но и то, что уже сделано В. Лухо, П. Сарвасом, Ю.-П. Таавитсайненом, Т. Миеттиненом и другими,- серьезный вклад в изучение наскального искусства Северной Европы. Стало ясно, что писаницы распространены в Фенноскандии значительно шире, существовали длительное время и играли заметную роль в охотничьем наскальном искусстве. Те из них, что были известны ранее в Норвегии и Швеции, терялись на фоне более многочисленных и выразительных петроглифов, рассматривались как относительно позднее явление.
Предполагают, что писаницы Финляндии наносились преимущественно ранней весной со льда и использовались в весенних промыслово-магических обрядах и церемониях, то есть в другое время, чем петроглифы Карелии. Обилие небольших полотен свидетельствует о принадлежности их сравнительно небольшим коллективам и более повседневном, обыденном их функционировании, чем тех, что стали более крупными и долговременными центрами - святилищами. В них по-своему отразились серьезные сдвиги в общественном сознании, связанные с утверждением темы человека. Появляется ряд совершенно оригинальных образов. Несмотря на своеобразие, писаницы Финляндии не были изолированы от окружающего мира. Они - важное промежуточное звено между петроглифами Скандинавии, прежде всего Немфор-сена, и Карелии, уточняющее направление связей и духовных контактов населения. В них, в частности в наскальных рисунках Астувансалми, отмечают влияние скандинавского "земледельческого" искусства бронзового века. Что же касается развития писаниц в целом, то как будто они проходят тот же путь от более или менее натуралистических ко все большей схематизации и стилизации образов. Композиции не получили в них заметного развития. Интересные открытия сделаны и на территории СССР. В 1973 г. экспедицией Н. Н. Гуриной найдены петроглифы в центральной части Кольского полуострова, в 100 км к северу от Полярного круга, в среднем течении р. Поной, у заброшенной саамской деревни Чальмны-Варрэ. Они высечены на поверхности шести валунов, самый крупный из которых имеет площадь почти 7 м2. Число изображений на них колеблется от 2-3 до 60. Представлены северные олени, лоси, антропоморфные существа и другие более редкие образы. По Н. Н. Tуриной, в них как по содержанию, так и по форме имеются определенные точки соприкосновения с петроглифами Карелии.
Нина Николаевна Турина (род. 1909 г.)-известный советский археолог, доктор исторических наук. Основной район ее работ - Северо-Запад Европейской части СССР, но она вела полевые работы и во многих других районах нашей страны. В итоге открыты и раскапывались десятки первоклассных памятников, таких как кремневые шахты каменного века в Белоруссии, стоянки Маяк I-II на Кольском полуострове и др.
Огромный вклад Н. Н. Турина внесла в археологическое изучение Карелии, где начала работать со студенческих лет. Принимала участие в раскопках Оленеостровского могильника, а перед началом Великой Отечественной войны провела успешные самостоятельные работы на северо-восточном побережье Онежского озера. Основные итоги многолетнего исследования Карелии изложены в ее капитальном труде "Древняя история Северо-Запада Европейской части СССР" (1961), содержащем теоретическую часть и публикацию всех накопленных материалов. Н. Н. Турина - автор более десятка книг и множества научных статей, значительная часть которых посвящена Карелии. Новые местонахождения петроглифов открыты археологами на Урале, в Сибири и даже в тундре Чукотки (петроглифы Пегтымеля) -на крайнем северо-востоке Азии, тоже за полярным кругом. Они дали отличный сопоставительный материал, важный для понимания общих закономерностей наскального творчества Северной Евразии и его локальных особенностей. В двух группах чукотских петроглифов, расположенных на 11 "камнях" и сгруппированных в 104 скопления, насчитывается свыше 1000 фигур. Значительная часть их входит в состав композиций. Преобладают изображения оленей. Особенно выразительны фигуры спокойно пасущихся оленей. Часто встречаются сцены промысла оленей на плаву, с использованием лодок, из которых в зверей бросают копья или гарпуны. Изредка встречается собака - весьма редкий персонаж наскального искусства. Любопытно, что здесь, на реке, вдали от берега моря высечены морские млекопитающие-кит, касатка, белуха, нерпа, белый медведь, а также сцены морского промысла с участием разнообразных лодок. Среди изображений можно увидеть песца и волка, преследующего оленей, иногда - водоплавающих птиц, а также следы, счетные знаки, лыжи, гарпуны и другие орудия труда. Особое место занимают 34 антропоморфные фигуры разного пола, с мухоморовидными выростами на голове, похоже, участвующие в танце.
Петроглифы Пегтымеля включают разновременные скопления, из которых самые ранние, возможно, относятся еще ко II тыс. до н. э. Исследователь их Н. Н. Диков отмечает близкие параллели северонорвежским и аналогии некоторым сюжетам петроглифов Карелии. Таким образом, петроглифы Фенноскандии обнаруживают связи, которые простираются далеко на восток, вплоть до Камчатки.
Наличие сходных образов в наскальных рисунках, разделенных сотними, а то и тысячами километров,- само по себе удивительно и наводит на размышления. Академик А. П. Окладников не раз обращал внимание на эту внешнюю близость наскальных изображений Скандинавии, Приуралья, Западной Сибири и еще более отдаленных областей, вплоть до Якутии. Основным сюжетом всех их он считал лося, но отмечал, что здесь одинаково часто встречаются схематически трактованные фигурки и условные символические знаки. Его особенно заинтересовало, что человеческие изображения, подобно антропоморфным фигурам восточных писаниц, имеют на голове рога. Да и формы всех скандинавских изображений стилизованы будто бы точно так же, как и на восточных писаницах. Причину такого сходства А. П. Окладников видел не только в общности природных и экономических условий, но и в многообразных связях между северо-востоком Азии и северной частью Восточной Европы, существовавших еще с ранних этапов каменного века, связях, которые не прерывались также в эпоху бронзы и раннего железа и осуществлялись по прежним путям, "проложенным еще охотниками и рыболовами каменного века по старому направлению с востока на запад, а не наоборот". Однако кажется, что вопрос о таких связях все еще остается недостаточно разработанным, и роль их не следует преувеличивать.
В целом создается впечатление, что каждый регион первобытного охотничьего наскального искусства Европейского Севера обладает спецификой, формируется на базе местной общественно-трудовой практики, местных преданий и мифов. Это вовсе не исключает каких-то заимствований, привнесений со стороны, но они, на наш взгляд, не играли определяющей роли. Впечатляющие выводы об отражении в петроглифах Карелии очень далеких культурных связей и заимствовании, отзвуков иного, земледельческого, мировоззрения, вряд ли верны по существу. В силу заметного своеобразия в развитии племен каменного века Европейского Севера их монументальное искусство не было одноликим. Наглядный пример тому - удивительные различия петроглифов Онежского озера и Белого моря, как выяснилось, близких по времени.
Источники развития наскального искусства (обогащение тематики, появление многофигурных композиций) следует в первую очередь искать на месте. Мы не отвергаем, а даже заметно увеличиваем число параллелей в наскальном искусстве Карелии и Фенноскандии. Но вполне допускаем и конвергентное появление некоторых сходных по внешнему виду образов, обусловленное близостью исходных материальных прототипов и, с другой стороны, "идеологическими наслоениями", связанными со стойким сохранением в общественном сознании каких-то общих для Севера идей и представлений.
Несомненно лишь, что тщательный сопоставительный анализ конкретных памятников Карелии и Фенноскандии поможет лучше понять происхождение и эволюцию послепалеолитического наскального искусства Европейского Севера. Эта тема уже не раз поднималась в науке. Так, А. Брейль истоки североскандинавского наскального искусства предлагал искать на востоке и связывал его с народом, пришедшим из азиатской Сибири. По А. Бреггеру, петроглифы Северной Европы возникли на севере России и в южных районах Финляндии, а созданы они предками лопарей. На родство между норвежскими петроглифами и сибирско-монгольским материалом указывал норвежский ученый Бьерн. О том, что онежские наскальные рисунки являются арктическими и примыкают к североскандинавским, писал А. М. Тальгрен, допуская и их связь на востоке с уральскими писаницами и другим, урало- алтайским миром, но в то же время подчеркивая и удивительный их контакт с южноскандинавскими.
Существует и другая, прямо противоположная, точка зрения. По Г. Хальстрему, "это наскальное искусство не имеет своим происхождением восток", оно зародилось и развилось скорее всего на норвежской почве. Петроглифы Карелии, по его мнению, связаны со скандинавским материалом. Мысль о связи северонорвежских рисунков с русскими позднее поддержал и П. Симонсен. Общее движение культурного влияния он рассматривал в направлении с северо-запада на восток. Г. Кюн, М. Гимбутас, К. Акселн тоже полагают, что русские гравировки нельзя понять без южноскандинавского искусства.
Обилие и противоречивость суждений отражают реальную сложность проблемы, решение которой предполагает не механический выбор той или иной предложенной гипотезы, а творческую разработку данной проблемы с максимальной опорой на конкретный материал.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наскальные изображения трудно понять вне связи с их природным окружением. Рисунки всегда создавались близко от уровня воды, на прибрежных скалах, где не росли лишайники и поверхность была наиболее чистой и гладкой. Петроглифы выбиты сплошными точечными ударами кварцевого отбойника по всей площади, реже - только по контуру рисунка. Не исключено, что они были окрашены, хотя следов этого, разумеется, не сохранилось. Фантастическое начало в них тесно переплетено с реальным. Естественные черты сознательно деформированы, искажено реальное соотношение пропорций.
Петроглифы наглядно свидетельствуют о способности первобытного человека обобщать, фиксировать и хранить необходимую информацию, выделять в окружающем мире наиболее существенные сферы, качества, свойства, персонифицировать и олицетворять их, переводить в символы и строить из них мир символов; на основе земных создавать неземные образы. Выбитые изображения давали возможность непосредственного личностного контакта и общения с этими неземными, сверхъестественными образами и силами.
В качестве объектов культа выступают либо человекоподобные образы, либо звери и птицы, наделенные какими-то необычными свойствами. Создав представления об окружающем мире, его главных силах, связях и отношениях, люди обретали чувство опоры и устойчивости, стабильности окружающего мира и собственной жизни.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.Бубрих Д.В..Программа по собиранию материалов для диалектологического атласа карельского языка М/Академкнига/1967-341с.
2.Гумилев Л.Н.Великая степь. М./Наука/1972-591с.
3.Гуревич А .И. Походы викингов. М./Вокруг света/.1999 156с.
4.Мурашкин А. И. © 1998 28. Петроглифы Карелии как исторический источник- 89с.
5.Савватеев Ю.А О месте петроглифов Карелии в наскальном искусстве северной Евразии Петрозаводск1983- 190с.
6.Семёнов В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера. – СПб /Арфа/1992- 185с.
6\7.Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005
8.Шаскольский И.П. К изучению первобытных верований карел (погребальный культ) Л./Наука/1971 – 255с.
Гумилев Л.Н.Великая степь. М./Наука/1972
Бубрих Д.В..Программа по собиранию материалов для диалектологического атласа карельского языка М/Академкнига/1967 С.98
Там же. С.63
Шаскольский И.П. К изучению первобытных верований карел (погребальный культ) Л.1971 С.27-39

Гуревич А .И. Походы викингов. М./Вокруг света/.1999 С.84-85
Там же.
Семёнов В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера. – СПб /Арфа/1992.С.188

Семёнов В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера. – СПб /Арфа/1992.С.53
Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005
Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005
Там же.
Там же
Там же.
Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005

Савватеев Ю.А О месте петроглифов Карелии в наскальном искусстве северной Евразии Петрозаводск1983 С.74

Савватеев Ю.А О месте петроглифов Карелии в наскальном искусстве северной Евразии Петрозаводск1983 С.76

Савватеев Ю.А О месте петроглифов Карелии в наскальном искусстве северной Евразии Петрозаводск1983 С.78

Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005

Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005

Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005

Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005

Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005

Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005
Там же.
Савватеев Ю.А О месте петроглифов Карелии в наскальном искусстве северной Евразии Петрозаводск1983 С.82


Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005

Скандинавские чтения 2004 г. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Составители Т.А.Шрадер, И.Б.Губанов. МАЭ РАН, СПб, 2005













2